Размышления о неизбежности необходимых изменений
В политике (в частности внешней) отсутствие выбора является свидетельством глубокого кризиса. Поэтому утверждение, что тот или иной переговорный процесс не имеет альтернатив, т.е. не может быть трансформированным, лишь озвучивает ситуацию безвыходности.
Безусловно, любые переговоры время от времени заходят в тупик, однако нельзя никогда в этом тупике оставаться, упрямо лишая себя права на внешнеполитический выбор. Сегодня в мировой политике произошло много важных изменений. Игнорировать влияние этих изменений на дальнейший ход переговоров по Донбассу и Крыму недопустимо. Кроме того, констатация отсутствия альтернатив существенно подрывает потенциал стратегического мышления, которое оперирует именно альтернативными сценариями — разрабатывает их и обосновывает. Выполнение Украиной своих обязательств по Минским договоренностям не должно мешать поискам путей усовершенствования собственно переговорного процесса относительно Донбасса и Крыма.
Минский переговорный процесс, впрочем, как и вся украинская дипломатическая активность последних двух лет, осуществлялся под неотложным давлением объективных обстоятельств, рожденных войной и кризисом; враждебным военно-политическим, пропагандистским и экономическим давлением государства-агрессора (РФ); дружным финансовым и дипломатическим давлением стран-союзников, имевшим разную интенсивность, объединяясь с разными формами поощрения и поддержки (экономической, дипломатической, политической). Сегодня Украина медленно приходит в себя, а ее нынешнее состояние может определяться как постшоковое (постстрессовое), что предполагает необходимое и совершенно справедливое изменение позиций по многим ключевым вопросам внешней политики. Слабое и деморализованное государство, прежде всего в условиях внутреннего кризиса и внешней агрессии, становится легким объектом манипуляций — как со стороны союзников, так и со стороны врагов.
Решения, принятые до сегодняшнего дня в рамках минского процесса, в значительной степени стали результатом давления критических обстоятельств и внешних факторов, а потому сила их обязательности держится исключительно на «доброй воле» украинской стороны — она, как ответственный и миролюбивый член мирового сообщества, превыше всего хочет мира, иногда даже в ущерб своим национальным интересам. «Минск-1» и «Минск-2» появились вследствие жестоких боевых действий (Иловайск и Дебальцево) и угрозы расширения российской военной агрессии против Украины. Речь идет о международных договоренностях, правовой статус которых недостаточно высок, а политический вес определяется исключительно отношением к ним (готовностью выполнять) участников переговорного процесса. И все это потому, что они были достигнуты в результате военно-политического и дипломатического давления на Украину, руководство которой просто спасало государство от нарастающей агрессии имперского соседа, имея в своем распоряжении преимущественно дипломатические средства спасения.
Особенности среды (внешних условий) переговорного процесса по Донбассу и Крыму на современном этапе
Сегодня система международных отношений критически перегружена локальными конфликтами разной интенсивности и различными квазигосударственными образованиями, которые являются результатом паллиативных, временных и незавершенных решений этих конфликтов. Поэтому она может разрушиться не вследствие мировой войны или какой-то другой формы глобального конфликта, а вследствие кумулятивного действия возрастающего количества локальных конфликтных ситуаций и неконтролируемого роста количества незаконных территориальных образований, претендующих на государственный статус. А это, в свою очередь, означает одно — распространение неразберихи и господство насилия. События в Донбассе и Сирии, вспышка и прогресс фундаментализма, распространение международного терроризма, миграционная инвазия в страны Евросоюза становятся предвестниками приближения «темных времен» глобального системного кризиса. В этом контексте противостояние украинского государства и общества преступным посягательством террористических образований «ЛНР»/»ДНР» может вполне справедливо считаться борьбой за порядок и законность во всем мире.
Нынешняя Украина пожинает горькие плоды предыдущего 20-летнего развития, приведшего к формированию олигархической общественной системы, которая паразитировала на советском наследии, имитировала рыночные и демократические процедуры и институты, поляризовала украинское общество, тормозила развитие среднего класса, деформировала политическую культуру, создала зависимую и безынициативную внешнюю политику, подорвала потенциал Вооруженных сил. Она оказалась неспособной выдержать мощный внешний удар, нанесенный российской агрессией. Основательная перестройка этой системы является первой предпосылкой окончательной победы над агрессором и восстановления территориальной целостности и государственного суверенитета. Вместе с тем, следует понимать, что общественные устройства, формируемые десятилетиями, не разрушаются в течение одного-двух лет. Крепкий и динамичный средний класс, глубоко укорененные демократические ценности, максимально эффективная и легитимная государственно-административная и политическая системы — вот главные враги олигархии, которую не разрушить выборочными репрессиями против самых одиозных олигархов, какими бы желаемыми эти репрессии ни были для их конкурентов, а также обнищавшего и озлобленного населения.
Влияние морально-политических и политико-культурных факторов на ход международных переговоров Украины по Донбассу и Крыму также растет и становится очевидным. Прежде всего, речь идет о двух вещах: авторитет государственной власти во внутренней политике и престиж государства в политике международной. Функциональная демократия невозможна без морального консенсуса власти и граждан, который должен распространяться и на ключевые внешнеполитические вопросы, особенно если они касаются государственного суверенитета и территориальной целостности. Общество должно доверять своей власти — верить в то, что она защищает национальные интересы. В случае отсутствия такого доверия, даже самый совершенный и успешный дипломатический маневр будет ставиться под сомнение. Открытая и откровенная дипломатия, которая объясняет и обосновывает каждый свой шаг, максимально избегая кулуарности, тайности, элитаризма, дает возможность возобновить морально-политический консенсус по ключевым вопросам внешней политики.
Постепенно исчерпывается потенциал дипломатических средств решения проблем донбасского конфликта и аннексированного Крыма. Собственно, этого потенциала осталось не более, чем на два-три года. И в скором времени остро встанет вопрос активного и эффективного привлечения другого инструмента внешнеполитической деятельности — Вооруженных сил. Подобным образом, хотя и несколько позже, возникнет вопрос надежных внутренних «тылов» внешней политики, т.е. вопрос динамической экономической и стабильной политической систем, формирующих опору внешнеполитической деятельности. Государство, ставшее объектом агрессии, потерявшее часть своих территорий, не выстоит, не восстановит территориальную целостность, не накажет агрессора исключительно путем дипломатических маневров. Успешно сдержать, отбить, проучить нападающего лишь средствами дипломатии просто невозможно — нужны мощная армия и убедительная пропаганда. Дипломатическое маневрирование в период вооруженного конфликта дает возможность выиграть время и подготовиться к постконфликтной ситуации политического оформления результатов собственно конфликта.
Сегодня украинское государство исповедует оборонительную стратегию и следует исключительно ей, что прежде всего объясняется ее временной слабостью, недостаточной поддержкой и пониманием со стороны союзников, превосходящей (пока) силой врага. Дипломатия, в условиях внешней агрессии, играет свою роль в обороне страны. На сегодняшний день Украине удалось сформировать своеобразный дипломатический фронт, который дополняет и компенсирует слабости сугубо вооруженной линии сопротивления захватчику. Минский дипломатический многосторонний диалог (переговорный процесс) играет свою роль в системе обороны украинского государства от российской агрессии. Он был, и в некоторой степени остается, неотъемлемой составляющей и фактором оборонительной стратегии, которую вынужденно избрала Украина под давлением превосходящих сил агрессора. Речь идет о дипломатическом фронте — «Минской дуге» дипломатической обороны, коррелирующей с дугой вооруженной обороны украинских войск, которая сформировалась на юго-востоке Донбасса — от Станицы Луганской до Мариуполя. Соответственно и существенные изменения в минском дипломатическом многостороннем диалоге могут произойти только в результате изменений в самой стратегии обороны украинского государства от российской агрессии. Отречение от «минского формата» или его радикальная трансформация не должны привести к одностороннему дипломатическому разоружению. Речь может идти только о дипломатическом наступлении, которое будет заключаться в реструктуризации переговорного процесса и предоставлении ему нового импульса. Целью такого наступления является укрепление и расширение дипломатического фронта в общей системе обороны украинского государства от российского агрессора.
Становится очевидным и ускоренно углубляется кризис в стране-агрессоре. Мечты многих об окончательном распаде РФ вряд ли сбудутся, хотя процесс упадка начался. На сегодняшний день российская сторона весьма успешно изображала устойчивость и неуязвимость к внешним влияниям. Но времена изменились, и Колосс пошатнулся, раньше времени и, наверное, напрасно радуя украинских сторонников секты «грядущего скорого падения России». Экономические разногласия РФ, вызванные санкциями, падением цен на нефть, растущими затратами на войну и участием сразу в нескольких локальных конфликтах, углубляются. Вместе с тем, обостряются внутренние социальные, этнорегиональные, политико-идеологические проблемы этой новоиспеченной империи, становятся очевидными разрушительные последствия ее внешнеполитических авантюр. Безусловно, это не первый кризис («тяжелые времена»), который переживает российский народ, и он не обязательно приведет к желаемым для всего цивилизованного человечества последствиям.
В конце концов, какими бы ни были исторические перспективы РФ, признаки социально-экономической стагнации и приближения политического кризиса в этой стране становятся все очевиднее, и не воспользоваться такой ситуацией было бы недальновидно. Идти на уступки государству-агрессору, начавшему кризисное падение, особенно в вопросах территориальной целостности государства собственного, — по меньшей мере неразумно. В то же время необходимо подчеркнуть, что полный распад РФ вряд ли отвечает украинским национальным интересам. Сегодня Украина стратегически заинтересована в сбалансировании международных отношений на постсоветском пространстве — установлении на территориях бывшего Советского Союза стабильного и долговременного «баланса сил» между странами-преемницами естественно умершей сверхдержавы, который станет надежным властно-силовым фундаментом для дальнейшей реконструкции региональной политической системы на основах равенства и справедливости.
Направления трансформации переговорного процесса по Донбассу и Крыму
Сужение предмета переговоров. Один из главных недостатков Минского переговорного процесса обусловлен вынесением на повестку дня переговоров в Минске фундаментальных вопросов внутренней политики Украины. Речь идет о врожденном дефекте, который и в дальнейшем будет искажать ход этих переговоров, порождая разлад, противоречия, раскол. И пока указанный дефект не будет устранен, переговорный процесс будет оставаться малоэффективным, а достигнутые договоренности — недостаточно легитимными. Среди аргументов в пользу исключения внутриполитических вопросов с повестки дня международных переговоров: незыблемость принципов государственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела суверенной страны; сложность и противоречивость собственно конституционного процесса, ход и направление которого может вызвать серьезную напряженность и раскол в обществе (этот аргумент прежде всего касается западных партнеров, поскольку они заинтересованы в стабильном развитии украинского государства); неконструктивная позиция пророссийских боевиков-коллаборационистов и собственно РФ, заинтересованных в дестабилизации Украины, а не ее реформировании.
Вынесение вопросов внутреннего устройства определенного государства на международное обсуждение не только подрывает суверенитет этого государства, но и существенно вредит эффективности дипломатического взаимодействия. Дипломатия дееспособна прежде всего в областях внешней и международной политики, однако в области внутренней политики ее действенность значительно ниже. Поэтому предметная сфера переговорного процесса должна быть максимально сужена, отдавая предпочтение внешнеполитическим, безопасностным и гуманитарным аспектам.
Максимальная многосторонность. Одним из путей повышения эффективности и легитимности переговоров по Донбассу и Крыму является расширение круга участников этих переговоров. Таким образом Украина получает больше возможностей для дипломатического маневрирования; привлекает к переговорному процессу государства, заинтересованные в мирном урегулировании российско-украинского вооруженного конфликта в пользу именно украинской стороны, интересы которых не могут быть проигнорированы в процессе урегулирования данного конфликта; ослабляет («размывает») дипломатический диктат РФ, создавая предпосылки для ее дипломатической изоляции и лишения статуса исключительного переговорщика с правом «последнего слова».
Сегодня многие государства объективно заинтересованы в участии в многостороннем дипломатическом диалоге по Донбассу и Крыму и могут быть вовлечены в него. Прежде всего, речь идет о Соединенных Штатах, которые остаются главным и самым мощным западным союзником Украины. Среди других потенциальных участников такие влиятельные региональные игроки, как Польша, Румыния, Турция. Чрезвычайно важным является привлечение к участию в переговорах именно последней. Речь идет об одной из самых сильных держав Южной Европы, члене Североатлантического Альянса, стране с большими лидерскими амбициями. Турция объективно ангажирована в проблематику Крыма из-за геополитического значения полуострова для турецкой внешней политики и этнокультурных связей с крымскими татарами. Кроме того, многие проблемы современного турецкого государства поразительно напоминают проблемы государства украинского. Прежде всего, имеется в виду сепаратизм, нестабильность на границах, сложные отношения с РФ. Также объективно ангажирована в российско-украинский вооруженный конфликт и Румыния — по причине подобной проблемам Донбасса и Крыма проблематики Приднестровья, имеющей общие с ними истоки. Польша уже высказала свое желание и готовность приобщиться к переговорному процессу. Участие стран Балтии в этом процессе также отвечает национальным интересам Украины. Особенно это касается такого давнего и надежного союзника украинского государства, как Литва.
Увеличение количества участников переговорного процесса и сужение его предметной сферы — выведение из нее проблематики внутреннего устройства украинского государства — могут считаться ключевыми стратегическими установками относительно дальнейшего развития многостороннего дипломатического диалога и его трансформации.
Расширение регионального контекста. Преодоление конфликта на юго-востоке украинского Донбасса и возвращение Крыма следует рассматривать в более широком региональном контексте превращения всего постсоветского пространства в сплошную региональную конфликтную зону, которая опасно срастается с ближневосточной региональной конфликтной зоной, угрожая глобальному миру и безопасности. Перспективы урегулирования украино-российского вооруженного конфликта зависят от того, каким образом это пространство будет реорганизовано — какие политические формы он приобретет. Окончательное решение проблемы Донбасса и Крыма без решения проблем Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, Карабаха вряд ли возможно. Все эти проблемные вопросы связаны и имеют общий источник — имперскую мегаломанию РФ, которая возомнила себя преемницей давно умерших империй, назначив себя же на роль регионального гегемона.
Понемногу вызревают предпосылки для начала многостороннего дипломатического диалога стран постсоветского пространства, предусматривающего и участие тех государств за пределами региона, которые заинтересованы в налаживании такого диалога на принципах равенства и справедливости. В дальнейшем целесообразно говорить об институционализации этого диалога и его преобразовании в международную организацию, преследующую цель поддержки мира и безопасности на территориях бывшего Советского Союза. Переговоры по Донбассу и Крыму могут стать началом более широкого регионального переговорного процесса, который охватит все постсоветское пространство и будет происходить в форме международной конференции. Молдова, Грузия, Украина, как страны-жертвы российской агрессии, имеют полное право и дипломатические возможности для инициирования такого процесса. Сейчас сложились предпосылки для привлечения молдавской и грузинской сторон к участию в переговорах по Донбассу и Крыму, по крайней мере на информационном и экспертном уровнях.
Нейтрализация конфликтогенного потенциала переговорного процесса. Международный переговорный процесс должен быть направлен на поддержание и установление мира, а не увеличение новых конфликтов и противоречий. Довольно часто случается, что достижение мирного урегулирования международных конфликтов происходит за счет внутриполитической стабильности. Потому и недопустимо достигать международного мира за счет мира национального. Безоговорочное, одностороннее, негибкое воплощение Минских договоренностей возможно и принесет временное умиротворение донбасских территорий, но может и послужить причиной намного более серьезного раскола в самом украинском обществе. Вывод вопросов внутреннего устройства Украины из переговорного процесса является первым условием нейтрализации его конфликтогенного потенциала. Иначе он и в дальнейшем будет провоцировать внутренние конфликты, подрывая доверие к власти и компрометируя государство. Переговоры относительно восстановления территориальной целостности Украины (в любом формате — минском или другом) должны способствовать консолидации украинского общества, а не его расколу.
Отдельные положения Минских договоренностей содержат в себе существенный кризисгенерирующий потенциал, причем направлен он преимущественно вглубь украинского общества. Так, требования относительно особого статуса «ОРДЛО», конституционных изменений и проведения выборов на территориях этих районов существенно вредят процессам децентрализации и борьбе с коррупцией в Украине. Децентрализация по сути противоречит федерализму и предусматривает усиление власти громад, а не регионов. Очевидно, что глубокая укорененность авторитарных методов управления в среде предводителей «ОРДЛО» и склонность к авторитаризму значительной части тамошних жителей демократическую власть громад как раз и сделают невозможной. Уже сейчас, учитывая объемы контрабандных потоков, становится понятно, что предоставление «ОРДЛО» особого статуса создаст на территориях Украины коррупционный анклав и источник коррупции (и организованной преступности вообще), который будет разлагать все украинское общество. В конце концов, конституционные изменения не делаются по требованию террористов и коллаборационистов. Таким образом лишь поощряется силовой шантаж центральных органов власти и создается негативный прецедент для других регионов Украины.
Формирование новых предпосылок переговорного процесса. Сегодня пришло время «вернуться к началу» переговорного процесса, укрепив его принципы. В частности, речь идет о доверии и контроле — создании атмосферы доверия как между участниками переговоров, так и всеми теми, кто будет воплощать договоренности, и кого они вообще касаются, а также разработке механизмов контроля выполнения соглашений или даже хода самого переговорного процесса. На сегодняшний день и доверие, и надежные механизмы контроля отсутствуют. Создание этих предпосылок требует времени и продолжительной кропотливой работы на локальном уровне непосредственно в зоне конфликта, более тесного взаимодействия с международными организациями и их более глубокого привлечения, постоянного сотрудничества в подгруппах в рамках переговорного процесса.
Важным недостатком этого процесса является исключение из него вопроса восстановления украинского суверенитета над Крымом. Понятно, что находясь под давлением донбасской проблематики, украинские переговорщики вынуждены были временно игнорировать проблематику крымскую. Однако вопрос Крыма является фундаментальным не только для Украины, но и для всего мирового порядка. Поэтому этот вопрос должен в той или иной форме присутствовать в повестке дня трансформированного и обновленного переговорного процесса. Это сделает сам процесс более основательным, укрепляя его фундамент.
Демократизация переговорного процесса. Переговорный процесс по Донбассу и Крыму должен быть более открытым, чтобы не вызывать сомнения, подозрения, возражения и не провоцировать социальные расколы и делегитимизацию государственной власти. Поэтому важной составляющей его демократизации является привлечение (как на индивидуальном, так и организационном уровнях) к нему авторитетных и уполномоченных представителей проукраинского Донбасса, голос которых имеет не меньший вес, чем голос пророссийских коллаборационистов. Кроме того, неучастие вынужденных переселенцев в выборах на оккупированных территориях лишает эти выборы легитимности, поскольку речь идет о защите политических прав и репрезентации интересов граждан, сохранивших верность украинскому государству. Они должны стать полноправными участниками политического и избирательного процесса в Донбассе. Иначе этот процесс будет неполноценным, а значит и бесперспективным. Острую актуальность приобретают вопросы защиты имущественных прав вынужденных переселенцев на оккупированных территориях, а также возмещения имущественных потерь и убытков теми, кто эти потери и убытки нанес.
Сценарии трансформации переговорного процесса по Донбассу и Крыму
Консервативный (компромиссный) сценарий трансформации. Украинская сторона остается в рамках Минского процесса, прилагая усилия с целью его максимально возможной трансформации. Собственно, сам этот процесс еще не потерял актуальность, играя важную роль в сдерживании агрессора. На сегодняшний день речь идет больше о моральной компрометации, чем исчерпании дипломатических возможностей. Сегодня термин «Минск» приобрел негативные коннотации, приближаясь по своей семантике к термину «Мюнхен». В целом это несправедливо, поскольку территориальное расчленение и политическое уничтожение Украины не произошло благодаря сопротивлению украинских Вооруженных сил и патриотической части украинского общества и благодаря тем же переговорам в Минске. Однако сейчас важно сохранить собственно переговорный процесс, а не его название и территориальную локализацию. Причем не просто сохранить, а расширить и развить.
Реализация этого сценария предполагает воплощение Минских соглашений и использование минского переговорного формата для контроля над этим воплощением и его корректировки. Выполнение Минских договоренностей имеет свои преимущества и свои недостатки. Среди первых: некоторая деэскалация конфликта, частичное прекращение огня и уменьшение количества жертв, сохранение санкций против агрессора, освобождение военнопленных и избежание гуманитарной катастрофы, демонстрация Украиной своей доброй воли как ответственного члена мирового сообщества и надежного союзника западных партнеров. Среди вторых: вмешательство внешних сил во внутренние дела украинского государства, поощрение федерализации и терроризма, деформация и дестабилизация политического и конституционного процессов, получение врагами Украины дополнительных рычагов влияния на нее, внутренний раскол и разрушение общенационального внешнеполитического консенсуса.
Главной проблемой Минских договоренностей является не столько то, что их невозможно выполнить в полной мере, а то, что даже их выполнение почти ничего не изменит, зафиксировав существующий на сегодняшний день политический статус-кво. Иначе говоря, приложив титанические усилия и пойдя на серьезные уступки, Украина может получить тот же сепаратизм, с которым придется мириться и сосуществовать в течение следующего исторического периода. Имплементируя Минские договоренности, Украина становится на исторический путь, который уже прошли десятки стран мира — путь проблемного и не всегда продуктивного взаимодействия с сепаратистскими регионами, которое будет продолжаться десятилетиями, в конце концов укоренившись в политической системе и политической культуре, окончательно их видоизменив. Возможно, нынешние Минские соглашения и внесут свой вклад в будущее общенациональное примирение. Однако сегодня время общих памятников и погребений и трогательных объятий еще не наступило, и неизвестно, наступит ли вообще.
Минские договоренности вряд ли прекратят конфликт и остановят агрессию, однако их выполнение (по крайней мере частичное) может стать существенным вкладом в реализацию главной и единственной на сегодня внешнеполитической стратагемы украинского государства: «выигрывать время и накапливать силы». В этой стратегии нет ничего хитрого и коварного, ведь стратегические намерения всех других сторон переговоров не менее очевидны: кто-то хочет сохранить доминирующие позиции в мире и его перестройке по собственным ценностным стандартам; кто-то — региональной гегемонии и статуса мировой державы; кто-то — сохранения комфортной, обеспеченной и бесконфликтной жизни. Украина всего лишь хочет времени, чтобы сохранить свободу.
Интернационалистский (многосторонний) сценарий трансформации. Украинская сторона постепенно выходит из Минского переговорного процесса, сосредоточивая его преимущественно на сугубо функциональных вопросах обмена военнопленными и заложниками, предоставления гуманитарной и экономической помощи пострадавшим от агрессии районам, поддержания режима прекращения огня, разминирования и т.п. Параллельно начинает новый переговорный процесс, направленный на решение более сложных и противоречивых политических вопросов, связанных с вооруженным конфликтом в Донбассе и аннексией Крыма. Таким образом, речь идет о двух постепенно отделяющихся переговорных процессах, получающих собственный темп, направление, предметную сферу и внутреннюю логику в целом. Иначе говоря, происходит расслоение переговоров на сугубо функциональные, которые и далее продолжаются в Минске, и новые переговоры, которые будут проходить в другом месте (желательно в одной из европейских столиц).
Многосторонний переговорный формат предусматривает максимальное привлечение и мобилизацию прежде всего внешних (международных) факторов урегулирования конфликта в Донбассе и деоккупации Крыма. Речь идет о возвращении захваченных территорий и восстановлении территориальной целостности Украины коллективными усилиями международного сообщества. Важной составляющей этих усилий может стать внедрение концепции «международного управления конфликтными территориями с неопределенным политическим статусом». Согласно этой концепции, управление оккупированными районами Донбасса и Крымом (на период их деоккупации и возвращения в Украину) будет осуществляться временными международными администрациями, персонал которых будет комплектоваться представителями международных организаций, а также нейтральных и миролюбивых государств. Деятельность этих администраций будет направлена на решение ряда критических вопросов гуманитарного, безопасностного, правового, экологического характера, а также на подготовку управляемых ими территорий к возвращению в состав Украины. В целом речь идет о новейшей исторической версии концепции «подмандатных территорий».
Интернационалистский сценарий трансформации переговорного процесса предусматривает преобладание ориентации на внешние факторы улаживания конфликта в Донбассе и возвращение Крыма. Украина прилагает как можно больше усилий с целью скорейшего вступления в Евросоюз и Североатлантический альянс, максимально используя для достижения этих внешнеполитических целей обновленный переговорный процесс по Донбассу и Крыму. В рамках этого сценария найдется место и для международных миротворцев, и для международных наблюдательных военных миссий, призванных контролировать выполнение соглашений по урегулированию. Таким образом, западные партнеры Украины смогут принять непосредственное участие в урегулировании конфликта на базе соглашений, к выполнению которых они так настойчиво призывают украинскую сторону.
Националистический (односторонний) сценарий трансформации. Украинская сторона решительно выходит из переговорного процесса, прекращая работу во всех подгруппах и отзывая для консультаций свою делегацию в полном составе. Она сообщает о необходимости радикальной трансформации (переформатирования) этого процесса (по приведенным выше направлениям) в соответствующем меморандуме, который рассылается как участникам переговоров, кроме представителей «ОРДЛО», так и руководству тех государств, которые планируется пригласить к участию в обновленном переговорном процессе. Поводом для такого решительного шага может стать вопрос освобождения из террористического плена украинских гражданских и военных заложников. На сегодняшний день этот вопрос является одним из главных, а игнорирование его приведет к дегуманизации переговорного процесса.
Переговоры по Донбассу и Крыму используются для подготовки, максимально возможной легитимации и воплощения сценария освобождения оккупированных территорий. Реализация этого сценария предусматривает две стадии: первая
— жесткое блокирование указанных территорий и прекращение с ними любых отношений; вторая — вытеснение оккупантов и коллаборационистов с захваченных ими территорий. Имеется в виду не какое-либо немедленное и неподготовленное наступление, а последовательная политика, направленная на изгнание захватчиков и наказание коллаборационистов. Освобождение может занять довольно длительное время и произойти только при благоприятной возможности, когда Украина окрепнет, РФ ослабнет, а западные союзники будут готовы поддержать освободительную войну украинского народа против оккупантов. Пока такая возможность не появится, блокирование оккупированных территорий будет оставаться главным средством давления на захватчиков и их прислужников.
Безусловно, избрание этого пути замедлит прогресс Украины к членству в Евросоюзе и Североатлантическом альянсе и усложнит ее отношения с западными партнерами. Прежде всего, речь идет о больших государствах Европы, которые поддерживают и продвигают «минский процесс», в том числе и за счет национальных интересов украинской стороны. Вместе с тем Соединенные Штаты, да и весь англосаксонский мир, могут остаться надежным стратегическим партнером украинского государства на его пути к освобождению оккупированных территорий. Ослабление международной поддержки Украины вследствие выбора и реализации стратегического курса на освобождение своих земель от оккупантов будет частично компенсировано расширением внутренней поддержки этого курса средним классом и другими патриотическими слоями украинского общества. Кроме того, курс на постепенное освобождение оккупированных территорий даст возможность привлечь и мобилизовать правые силы, переориентировав их с внутренней деструкции на борьбу с внешним врагом.
Реализация националистического сценария трансформации переговорного процесса по Донбассу и Крыму предусматривает максимально возможное исключение из этого процесса представителей марионеточных квазигосударственных образований «ЛНР»/»ДНР». Тем более, что их деструктивная роль в переговорах становится все очевиднее. Они буквально срывают переговорный процесс, выдвигая Украине нереалистичные требования, шантажируя ее в вопросе освобождения гражданских и военных заложников, систематически нарушая режим прекращения огня на линии размежевания.
Речь идет о жестком структурировании участия боевиков-переговорщиков в переговорах путем внедрения более низкого переговорного подуровня, на котором они будут разговаривать исключительно с представителями неоккупированных территорий — делегациями, сформированными Донецкой и Луганской ОГА и возглавленными головами областных государственных администраций. В состав таких делегаций войдут политические активисты, представляющие гражданское общество украинского Донбасса и интересы вынужденных переселенцев, которые сохранили верность украинскому государству. В рамках многостороннего дипломатического диалога по Донбассу и Крыму целесообразно создать отдельную переговорную подгруппу, в которой будут вести переговоры представители неоккупированных и оккупированных территорий Донбасса, внося предложения и выполняя совещательную роль относительно полноправных участников дипломатического диалога.
Источник: ZN.ua
