ШУЦМАНЫ ПУТИНА. Казаки

Крымский «Центр журналистских расследований» продолжает публиковать текстовую версию спецпроекта «Шуцманы Путина». Он рассказывает о незаконных вооруженных формированиях, созданных Россией накануне оккупации Крыма и активно участвовавших в ней, выполняя в гибридной военной спецоперации особую роль – ширмы и живого щита для российских военных. 

Первая серия трилогии – о незаконных вооруженных формированиях Севастополя, которыми через  «штаб самообороны» руководило командование Черноморского флота рФ. Второй рассказ – о «Самообороне Крыма», которой формально руководили Михаил Шеремет и Сергей Аксенов, а на самом деле они подчинялись российскому военному командованию и спецслужбам. 

Третья история – о российских казачьих формированиях, которые начали перебрасывать в Крым из России накануне захвата Верховной Рады и правительства АРК. Такое решение атаманы Кубанского казачьего войска приняли 25 февраля. Под видом казаков в первые дни оккупации переправлялись и русские военные.

Подлинность крымского казачества всегда была в Крыму темой дискуссионной. Потому что реальная, а не придуманная история свидетельствует, что ни в одном столетии казачества, присущего Украине или России, на полуострове не было. И к мужчинам, которые повседневно носили костюм русского казачьего войска и нагайки, относились как к ряженым чудакам.

Даже в Керчи, откуда до Кубани и кубанцев – рукой подать, традиционных казачьих формирований не было.

Керчанка, директор ТРК «Бриз» Елена Лысенко рассказывает:

«Это не походило на военизированную группу, это больше походило на какой-то культурный, исторический клуб. Если сравнивать приезжих людей, которые в казаков были одеты, и вспомнить наших пожилых мужчин, которые собирались, чтобы петь песни под гармошку и пить чай… это очень отличалось».

Тем не менее, в Крыму на начало 2014 года действовало с десяток казачьих формирований, крупнейшие из них два десятилетия существовали в Бахчисарае, Феодосии и Симферополе. Они никогда не были многочисленными или влиятельными, но из-за конфликтов с крымскими татарами, возвращавшимися на Родину из мест депортации, о них знали далеко за пределами Крыма.

Эту драку феодосийских казаков со спецназовцами Центр журналистских расследований снимал в 2011 году. Сергей Юрченко тогда возглавлял Бахчисарайский курень «Войска Запорожского» и еще несколько организаций одновременно. И у него был офис в местном храме УПЦ Московского патриархата.

С 2004 года в селе Белоглинка под Симферополем действовал Крымский детский казачий корпус — легальное частное учебное заведение. Его содержал атаман Ялтинского куреня Анатолий Кусливый. Примечательно, что после поддержанной им незаконной аннексии Крыма министерство образования правительства Аксенова действие лицензии корпуса прекратило. Акция протеста против закрытия корпуса закончилась потасовкой с полицейскими и задержанием участников.

Крымские казачьи организации никогда не ладили между собой и ни одна из попыток объединиться не была удачной.

Союз казаков Сергея Юрченко конкурировал с Крымским казачьим союзом Владимира Черкашина. Особняком действовали Черноморская казачья сотня во главе с атаманом Анатолием Маретой и Таврическая сотня Терского казачьего войска, возглавляемая Вадимом Иловченко.

В Феодосийском регионе действовало воинственное формирование атамана Юрия Миниха, постоянно конфликтовавшего с крымскими татарами. Вместе с казачьей сотней «Соболь» атамана Храмова они устанавливали поклонные кресты на месте бывших мусульманских кладбищ или компактного проживания крымских татар.

Феодосийские казаки вместе с коммунистами и пророссийскими активистами также блокировали международные военные учения Sea Breeze в Крыму и проводили юношеские лагеря «АнтиНАТО» на озере Донузлав.

У Сергея Асенова были и свои партийные казаки – созвучное с партией «Русское единство» казачье братство «Единство» во главе с атаманом Антоном Сироткиным. 

Если что и объединяло крымских маргиналов-казаков, так это пророссийская позиция. Они имели более тесную связь со Всевеликим войском Донским и Кубанским казачьим войском, чем с украинскими козацкими организациями. Российские казаки были частыми гостями в Крыму и в Севастополе.

«Там были наши представительства, налажены очень тесные связи и с Крымским казачьим союзом, и с Крымской паланкой Запорожского войска, с разными организациями. Были проблемы у казаков с СБУ, проблемы у ЧФ. Войско Донское шефствует и отправляет казачат на службу на БДК «Азов», «Новочеркасск», в подразделениях морской пехоты», – рассказывает Николай Дьяконов, походный атаман «Союза казаков-воинов России и Зарубежья».

Перед оккупацией Крыма работу с казачьими формированиями в Украине значительно усилила УПЦ Московского патриархата. Одной из задач было объединение казачьих и других парамилитарных организаций.

Епископ Иосиф, председатель Синодального отдела УПЦ МП по пастырскому окормлению козачества Украины, жаловался:

«К сожалению, несмотря на свою численность – до миллиона человек – сегодня козачество Украины является многочисленными объединениями и организациями, часто находящимися в конкурирующих отношениях между собой и порой не имеющими идеологического и духовного базиса».

Но усилия архиепископа Лазаря создать действенный координационный совет были напрасными: конкуренция между Юрченко, Черкашиным и Сироткиным (т.е. — Аксеновым) кончилась скандалом и дракой прямо в храме.

В феврале 2014 года ситуация резко поменялась. Несмотря на вражду, казаки стали активными участниками политических митингов.

23 февраля крымские казаки и их атаманы принимают участие в митинге «Русского единства» и формировании отрядов народной дружины, которые впоследствии переименуют в самооборону Крыма. Через три дня, 26 февраля, в митинге «Русского единства», собранном в противовес проукраинскому митингу Меджлиса крымскотатарского народа под зданием Верховного Совета Крыма, будут участвовать и казаки из России. Они начали прибывать в Крым еще до начала оккупации.

Керчь стала перевалочным пунктом для тысяч российских военных и парамилитарных казачьих подразделений, спешивших обеспечить «русскую весну» в Крыму.

Николай Дьяконов, походный атаман «Союза казаков-воинов России и Зарубежья» рассказывает, как это было:

«У нас была перевалочная база в Севастополе и Керчи. Большое спасибо Васильевой, которая оказала нам большую поддержку в Керчи. Это были 2 распределительных центра. Люди приезжали и в зависимости от поставленных задач, куда нужно было отправить людей, мы уже распределяли».

Анализ публикаций с рассказами российских казаков, участвовавших в оккупации Крыма, показывает, что решение о переброске казачьих формирований на полуостров через Керченский пролив атаманы Кубанского казачьего войска приняли 25 февраля. На следующий день они уже находились в Симферополе и Севастополе. Под видом казаков в первые дни переправлялись и русские военные.

Директор керченской телерадиокомпании «Бриз» и сайта «Керчь FM» Елена Лысенко хорошо помнит дни накануне захвата Крыма:

«Мне позвонил кто-то из местных жителей и сказал, что у нас здесь в церкви очень много мужчин привезли. Я сразу поехала туда, и так как внутрь зайти не удалось, то я нашла сверху место, откуда можно сделать фото, какие-то кусочки видео. Там, кстати, стояла одна военная машина, помню, такая здоровая, и стояло несколько автобусов. Автобусы людей завозили через переправу и размещали в церкви в Комсомольском парке. Людей было очень много, я видела одновременно более ста человек. Это происходило в течение некоторого длительного времени – в течение нескольких дней. Это церковь Московского Патриархата, она была выстроена незадолго, буквально за несколько лет до этих событий. Там еще не все было доработано в этой церкви. Таким образом, вероятно, церковь тоже участвовала в оккупации Крыма»

То, что церковь в Керчи использовалась в качестве перевалочной базы для русских казаков, в фильме «Крым. Путь домой» подтверждает его настоятель отец Николай:

«Они были уставшими, и им нужно было отдохнуть. Полы у нас теплые в храме, Божьей милостью так удалось сделать. Нагрели этот пол, ночевали прямо здесь».

Хотя автор фильма говорит – заходили погреться и помолиться.

«Я думаю, что эти люди в большинстве своем были бывшие военные или, возможно, даже кто-то – и не бывшие: выправка заметна была такая, организованность у этих людей. Когда мы звонили на паромную переправу и спрашивали, что это за люди (ибо это были преимущественно мужчины, одетые в гражданское, с какими-то сумками, и было их много). Нам говорили, что эти люди едут – кто паломниками себя называет, кто на похороны, кто на день рождения, кому срочно понадобилось родственников посетить. На переправе был один эпизод, когда мне позвонили по телефону люди, говорят, что здесь очень много военной техники и военных русских. И действительно там было очень большое количество людей, одетых в военную форму, были «Уралы» военные – много, несколько штук, и были люди в черном полностью, в черных масках, с автоматами. И стояли наши работники переправы, которых я знала в лицо, они были расстроены и сказали, что их отстранили от работы», – рассказывает Елена Лысенко.

Но российские военные препятствовали работе журналистов.

Когда я пыталась узнать, что происходит, снимала, в этот момент ко мне подошел российский военнослужащий, с которым я до этого встречалась уже под воинскими частями Керчи, и сказал, что здесь нельзя снимать. Я спросила, на каком основании. Он не стал мне ничего объяснять, он просто махнул рукой, то есть позвал кого-то жестом, и сразу же набежала толпа (из-под киоска они выскочили) людей, переодетых в казаков. У меня сразу было ощущение, что они переодеты, как в кино, кто-то с нагайками. Их где-то было около десяти человек, возможно, 8-10, вот так. Они очень агрессивно сразу побежали выгонять нас из переправы, с площади», – рассказывает Елена Лысенко.

ЦЖР идентифицировал россиянина, командовавшего на Керченской переправе военными без опознавательных знаков и людьми, одетыми как казаки. Это – подполковник Картавкин Александр Викторович.

С 2012 по июнь 2015 он был командиром 382 отдельного батальона морской пехоты, входящего в состав 810 отдельной бригады Черноморского флота России. Батальон дислоцируется в городе Темрюк Краснодарского края. 

Сейчас Александр Картавкин успешно командует 727 отдельным батальоном морпехов Каспийской флотилии.

Алексей Никифоров, занимавший в 2014 году должность заместителя командира 501-го батальона морской пехоты в Керчи, рассказывает, как во время оккупации представители Каспийской флотилии сменили морпехов Черноморского флота:

«К нам из города Каспийска из Дагестана прибыл батальон, поменял темрюкцев, и тогда уже на технике – на БТР они приехали пятого или шестого числа. Произошла такая замена, ротация».

Никифоров вспоминает, что у переправы был организован перевалочный пункт, а находившиеся там люди имели военную выправку:

«У воинской части казаки разбили сначала один лагерь, и на самой паромной переправе собралось их очень много людей – около 200, пожалуй, и все ждали, когда придет паромная переправа и будет наплыв людей, одетых под казачество и т.д. Я там стариков не видел, там все были нормальные здоровые дяди с военной выправкой, и очень однозначными и несложными ответами «да» и «нет» только могли отвечать в разговорах. Когда поняли, что мы военные (мы представились, что мы – морпехи) с воинской части рядом, хотели бы узнать, что здесь происходит, тогда уже более-менее: «Да нет, мы здесь – казачки, мы ждем своих» и так далее». 

По словам донских и кубанских атаманов, украинские пограничники в первые дни сдерживали наплыв казаков в Крым, многих даже возвращали, хотя они ехали в штатском. 27 февраля, в день захвата ВР и правительства Крыма, работа переправы была временно остановлена. Однако впоследствии восстановлена, были запущены дополнительные паромы, перевозившие и технику, и людей с оружием.

«Я думаю, что сначала большую часть техники переправляли через железнодорожную переправу. У нас там была такая железнодорожная переправа, которую построил русский олигарх Анненков. Руководил этим предприятием в Керчи Ходько (Сергей Ходько, в 2014-м – директор ГП «ТИС-Крым» — ЦЖР), хвастался, что он здесь участвует в историческом событии, тем более, что железнодорожный паром большой, и туда помещаются и вагоны, и автомобили. То есть это был серьезный паром на тот момент. Технику и солдат завозили активно – и днем, и ночью, потому что все это потом шло через Керчь. Даже если мы не успевали увидеть это на переправе, мы видели, как едут орудия залпового огня. То есть это все еще в так называемый референдум уже завозилось в Крым. До «референдума», это точно, не после. Не после того, как россияне провели этот «референдум» свой, а раньше завозилась тяжелая техника», – рассказывает Елена Лысенко.

Об участии Керченской паромной переправы в обеспечении оккупации Крыма подробнее читайте в исследовании ЦЖР «Паромщик оккупации».

Куда же девались переправленные в Керчь русские казаки? Сколько их было, кто ими командовал и какие задачи они выполняли?

Атаманы не избегали камер на блокпостах, вооруженные казаки много фотографировались на фоне крымских пейзажей и заблокированных украинских воинских частей. Как и крымские сепаратисты, российские участники агрессии против Украины любят вспоминать свое участие в крымской весне, рисуя яркие картины своего геройства.

По данным казачьего информационно-аналитического центра, в событиях в Крыму участвовали казаки Зауралья — Оренбургского казачьего округа, терские, сибирские, астраханские, из Москвы и области и, конечно же, кубанские и донские.

Бывший губернатор Краснодарского края, «герой Тузлы» и бывший министр сельского хозяйства России Александр Ткачев говорит, от кубанцев в Крыму воевала тысяча: «Кубанские казаки первыми в России не побоялись, поехали добровольно».

Донских казаков, как говорит походный атаман Дьяконов, было меньше, чем кубанских. Объясняет это тем, что решение участвовать в крымской кампании атаман Кубанского казачьего войска, в отличие от донского, принял сразу, не дожидаясь официальной позиции Москвы, и сам прибыл в Крым.

Из Керчи казаков организованно автобусами развозили в города Крыма. Кто определял, куда, кому и с какой задачей ехать? Ключевой вопрос, на который есть абсолютный четкий ответ из первоисточника. Из Керчи походный атаман Дьяконов поехал сразу в Севастополь, в штаб Черноморского флота.

«Я прибыл к командующему ЧФ, где… позже находился начальник штаба Южного военного округа, где мне была четко сформулирована и поставлена ​​задача. Я не буду полностью раскрывать эту задачу. Людей расселили. Одной из задач было довести контингент личного состава донского казачества хотя бы до 600 человек. Первая партия была около 100 человек. Задача была полностью выполнена. Кроме этого, мы смогли объединить местное казачество – крымских казаков, терских, донских, кубанских под флагом Баклановского казачьего крымского полка», – рассказывает атаман Николай Дьяконов.

По разнарядке штаба кубанские казаки были передислоцированы на блокпосты на въезде в Крым, которые еще 26 февраля установили бойцы севастопольского Беркута. Таманцы во главе с атаманом Иваном Безуглым находились на позициях Турецкого вала и Перекопа, а на Чонгаре развернули палаточный городок с полевой кухней казаки из Екатеринодара. 

Виктор Светличный, атаман Екатеринодарского отделения Кубанского казачьего войска рассказывал, что в Крым прибыло несколько тысяч казаков, которые «несли общественный порядок на улицах городов» в Симефрополе, Севастополе, Керчи:

«На этом остром участке находятся казаки, которые сегодня с оружием в руках несут службу, чтобы не пропустить сюда радикально настроенные силы со стороны Украины. Нами взяты под охрану автовокзал, железнодорожный вокзал, административные здания, где проходят сегодня решения по принятию и подготовке референдума. Нами охраняются блокпосты, на которых совместно с группировкой «Беркут» охраняем блокпосты и пресекаем проникновение бандформирований со стороны Украины».

На позициях появляется и Николай Долуда, вице-губернатор Краснодарского края и атаман Кубанского казачьего войска, который, как пишут российские СМИ, все время аннексии Крыма находился на полуострове, лично управляя кубанцами.

«Только в этом году именно казаки как войско сдавали аттестат на зрелость, потому что мы с вами выполняли настоящую государственную задачу. Все три недели до референдума вы были на переднем крае», – рассказывал Долуда.

Атаман Светличный рассказывает, что казаки и беркутовцы изъяли много оружия у «экстремистов», которые ехали в Крым якобы делать диверсии и срывать референдум. Однако фото или видео хотя бы одного случая в подтверждение найти не удалось. Зато нашли подтверждение участия кубанцев в совершении преступлений, которые ими преподносятся как подвиги. 

Издание «Спецназ России» рассказывает об известном случае — захвате в плен 9 марта активистов Автомайдана и журналистов Екатерины Бутко, Александры Рязанцевой, Елены Максименко, фотографа Олеся Кромпляса и Евгения Рахно.

«Это были не простые провокаторы, в их задачу входила координация деятельности экстремистских сил на Крымском полуострове с целью срыва референдума. У них были изъяты пропагандистские материалы экстремистского характера, огромные суммы денег в гривнах и долларах, предназначенные для оплаты провокаторов и подкупа чиновников, средства связи, тетрадь со списком контактов и позывных», –пишет издание.

Активистка Автомайдана Александра Рязанцева вспоминает:

«Катю Бутко били прикладами в колени. Посадили в КамАЗ ВМФ РФ. Нас повели к этому ГАИ-шному зданию в подвал. Когда мы заходили, там хаотично лежали матрасы, и ты понимаешь и видишь, что они все в крови. Нас поставили на колени, всех к стенке: меня, Катю и вот трех человек, постоянно угрожали, что будут расстрелы, отвезут нас куда-нибудь. Они клали, представьте, клали так лицом в грязь и стреляли так вот (показывает) автоматом в землю, а твое лицо в земле. Они так издевались».

После освобождения Александра Рязанцева опознала тех, кто незаконно захватил и пытал активистов, в сюжете российского первого канала.

Мужчина в зеленой балаклаве угрожал отрезать девушке руку, а Александре Бутко – ухо. Женщина в белом таскала девушек за косы, беркутовец Александр (в черном) избивал их ногами, а казаки издевались и стреляли над головой.

Казачьи посты или лагеря были развернуты возле каждой украинской воинской части. Российские военные блокировали выезды из частей бронетехникой и держали периметр. Казачки и самооборонцы выполняли для них роль живого щита. В то же время они совершали коварные вылазки. Безоружным украинским военным ничего не оставалось как отгонять нападающих палками или кирпичами. Как это делали морские пехотинцы в Феодосии.

Из свидетельств Вадима Иловченко, возглавляющего российское Терское казачество в Крыму, известно, что часть казаков находилась на службе у особого командира самообороны Крыма – Игоря Стрелкова.

Здесь Вадим Иловченко командует отрядом самообороновцев, 1 марта захвативших Информационный пресс-центр в Симферополе.

Иловченко говорит, что познакомился с кадровым российским террористом Игорем Гиркиным в первые дни оккупации:

«Игорь Иванович говорит: ждет ряд спецопераций, для выполнения которых нам нужен отряд активных граждан. Если есть казаки, подтягивай. Дали нам в руки оружие, Аксенов дал нам текст присяги. И мы стали называться первой ротой батальона специального назначения, который так и назывался «Крым». Я был командиром первой роты. Командиром второй был всем известный Безлер Игорь Николаевич».

Вадим Иловченко также участвовал в захвате украинских частей. Вот он контролирует присягу оккупантам украинских военнослужащих Автомобильного отряда ВМС Украины в Бахчисарае. 

В 2014 году Владислав Селезнев был руководителем Крымского медиа-центра министерства обороны Украины. Он рассказывает, как штурмом воинских частей казаками и самообороновцами руководили российские офицеры:

«Я, офицер медиа-центра попал на территорию захваченной воинской части буквально через 40 минут после штурма Автобата и видел, как действиями крымских самооборонцев руководят Вооруженные силы РФ. Как я это установил? Поверх военной формы РФ была одета тоненькая одежда, сквозь которую проступали звездочки на погонах офицеров, руководивших действиями самообороны».

После аннексии Крыма Россией Вадим Иловченко вместе со Стрелковым и Безлером участвовал в развязывании вооруженного конфликта на Востоке Украины и был назначен комендантом оккупированного Краматорска.

Иловченко — не единственный крымский атаман, кто отправился воевать против украинцев на Донбасс.

Сергей Юрченко воевал в Луганской области и ездил домой в Бахчисарай. В апреле 2014 был задержан сотрудниками СБУ на границе с Крымом по подозрению в государственной измене. Был под стражей в Запорожском СИЗО, а месяц спустя его и «народного губернатора Донецка» Губарева обменяли на сотрудников спецподразделения Альфа, которых боевики захватили в Краматорске.

Пока крымские казаки воюют в Донбассе, из России в Крым едут и едут русские. Замещение местного населения происходит и в этой сфере, изменяя структуру даже лояльного к оккупантам населения. Осенью 2015 года разрозненные организации полуострова оккупанты объединили в Крымское окружное казачье общество. Атаманом избрали не крымчанина, а русского казачьего генерала Владимира Миронова.

В ноябре 2018 года окружные казачьи общества Севастополя и Крыма объединили в Черноморское казачье войско, насчитывающее 5 тысяч реестровых казаков. Атаманом избрали друга Аксенова – Антона Сироткина. Товарищем атамана стал Дмитрий Воронин, отвечающий за казачество в так называемом правительстве Аксенова. В заслугу ему ставят открытие 10 классов казаков в крымских школах. Милитаризация оккупированного полуострова и сознания его жителей продолжается.

Роль казачьих формирований в Крыму оставалась неизменной – это были все те же шуцманы, вспомогательная полиция армии Путина на оккупированной территории Крыма, значительная часть населения которой не воспринимает аннексию Россией. Но с началом полномасштабного вторжения РФ ситуация несколько изменилась – крымские казаки приняли активное участие в войне против Украины. В частности, в 2022 году был сформирован казачий батальон «Таврида», а возглавил его тот же атаман «Черноморского казачьего войска» Антон Сироткин. Его пиарили как «штурмовой батальон», однако казаки вместо штурмов все больше сидели в блиндажах в Запорожской области. ЦЖР рассказывал об этом в публикации Аксеновский батальон «Таврида» в войне против Украины». 

Однако с легализацией и подчинением «казачьего батальона» возникли определенные проблемы. По словам командира роты «Севастополь» КШБ «Таврида» Олега Гасанова, батальон уже в сентябре 2022 г. был выведен с фронта в Крым на переформирование, после чего было решено предоставить этому вооруженному формированию легальный статус в составе Росгвардии. В августе 2023 года Сироткин издал приказ «сформировать из числа казаков военного казачьего общества «Черноморское сказочное войско» батальон «Таврида» в составе 116 отдельной бригады особого назначения Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации». Сам Сироткин, очевидно, уже накомандовался, поэтому комбатом был назначен полковник Афромеев А.М., а начальником штаба – войсковой старшина Такмаков В.А. 

Как пишет в своем телеграм-канале военный эксперт Константин Машовец, «по своим боевым способностям эта (116-я) бригада «карателей» является скорее усиленным мотострелковым соединением, чем набором нескольких полков «мордоворотов с дубинками»», и она развернута на постоянной основе на оккупированной части Донецкой области. Недавно, пишет Машовец, три батальона 116-й бригады развернуты в Белгородской области РФ.

То есть, фактически Аксенов пристроил своих казаков в современную российскую жандармерию. Собственно, им это близко по духу. Да и то – не все ли равно, где служить Путину?