Скоро пять лет как в Украине действует коррупционный и дискриминационный закон о Свободной экономической зоне «Крым», о необходимости отмены которого говорят чуть ли не с момента его принятия. Однако дальше слов дело не идет. А тем временем Россия анонсирует странный проект по созданию в оккупированном Крыму избыточных мощностей для перевалки пшеницы. О том, зачем Кремлю торговать зерном через «серую зону» и почему глава парламентского Комитета по налоговой и таможенной политике Нина Южанина саботирует отмену закона о СЭЗ «Крым», беседуем с Юрием Смелянским, экономическим экспертом фонда «Майдан иностранных дел» в программе «Вопрос национальной безопасности»(проект Центра журналистских расследований, эфир ТРК Черноморская).
Валентина Самар: Юрий, мы с вами были в составе рабочей группы, которая должна была или внести изменения в закон о СЭЗ «Крым», или отменить его. Мы считаем, что с помощью Нины Южаниной эта рабочая группа была заблокирована. Ваша версия, почему?
Юрий Смелянский: При действующей власти ожидать изменений по отношению к проблемам оккупированного Крыма бессмысленно. Мы можем снова перечислять фамилии, приводить примеры, вы уже столько раз это делали у себя в своих журналистских расследованиях! Власть эта заинтересована, в первую очередь, в создании возможности эксплуатации бизнес-активов на оккупированной территории Крыма в режиме сложившихся условий. Это выгодно. Менять что-либо она не собирается. Действующая власть не готова принимать оккупированную территорию Крыма в случае ее деоккупации. И она к этому не готовится. Зачем менять правила игры? Действующая власть не заинтересована в электорате, который находится в Крыму и на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей. Зачем в отношении Крыма менять правила игры, которые приносят экономическую выгоду?
Валентина Самар: Это понятно, вопросов нет. Но, как показало наше расследование, дело гораздо интереснее. Ведь госпожа Южанина по сути предоставила недостоверную информацию председателю Верховной Рады, Кабинету Министров, отдельным министерствам, в частности Министерству по вопросам временно оккупированных территорий, Министерству экономического развития. Она всем им сообщила, будто мы с вами решили, что эта группа не может работать. Ваш комментарий по этому поводу?
Юрий Смелянский: Вы знаете, в замечательном и любимом мною романе «Мастер и Маргарита» есть одна фраза, когда Воланд устроил шоу в Летнем театре. Фраза звучала так: «Поздравляю вас, господин соврамши». Вот именно эту фразу можно с полной ответственностью сегодня перенаправить госпоже Южаниной. И вот почему. Первая ложь от пани Южаниной — о том, что она не обязана. Обязана. Но что? Выполнять решения, за которые сама голосовала, как и весь парламент. Я имею в виду рекомендации парламентских слушаний по вопросу Крыма, которые состоялись 15 июня 2016-го года. Один из пунктов этих рекомендаций и парламенту, и соответствующим комитетам, и Кабинету Министров Украины – вынести на рассмотрение парламента принятие решения об отмене закона о СЭЗ «Крым». В этом случае госпожа Южанина как депутат Верховного Совета обязана выполнять эти решения.
Я думаю, можно и дальше говорить, в чем она солгала, но этого достаточно. То есть, фактически госпожа Южанина, отвечая на ваши вопросы, заявила о том, что она не собирается выполнять обязанности депутата Верховной Рады, обязанности председателя Комитета, обязанности перед избирателями, когда давала согласие на включение ее в списки от имени конкретной партии для того, чтобы пройти и работать в парламенте – в высшем законодательном органе страны.
Валентина Самар: Мы понимаем, что госпожа Южанина, которая когда-то была директором компании, на которую оформлен «5 канал», не может заниматься самоуправством в таком серьезном вопросе, завязаном на многих олигархов, которые, в том числе, помогли сохранить те мощности в Крыму, которые сейчас очень сильно помогают выживать оккупационной власти.
Юрий Смелянский При этом она и сказала правду. Это действительно единственное заседание рабочей группы показало полную противоположность взглядов между гражданским обществом и действующей властью. Она права в том, что в ситуации, когда зам председателя комитета, секретарь комитета, члены комитетов являются владельцами бизнес-активов в оккупированном Крыму, которые сегодня продолжают работать, и в том числе выполняют заказы по обслуживанию Министерства обороны страны-агрессора, никогда не смогут понять и договориться с людьми, которые потеряли в Крыму дом, работу и всю свою прежнюю жизнь и так далее. Это люди, которые живут в разных мирах, в разных Украинах. Но проблема в том, что законодательные решения принимают те, кто готов сотрудничать с оккупантом.
Валентина Самар: И те, кто сохранили мощности для того, чтобы сегодня развивались экспортные направления. И сегодня, когда мы видим, что Ринат Ахметов уже не в полной мере владеет портовыми мощностями зернового терминала «Авлита» в Севастополе, появилась информация от «правительства» господина Аксенова о том, что российские инвесторы — компания с уставным фондом в 150 долларов — собирается строить еще один мощный зерновой терминал в Феодосии и завод по глубокой переработке зерна. Крыму нужен третий такой большой терминал? Сколько там зерна вообще? Что происходит? Ведь мы знаем, что еще в Керчи один терминал, в рыбном порту.
Юрий Смелянский: Не нужен. В принципе, существующие терминалы, та же «Авлита», с задачами по обслуживанию того зернового потока, который производит Крым, могла вполне справиться.
Фото investigator.org.ua
Валентина Самар: Не является ли это попыткой военных выдавить из Доковой бухты терминал «Авлита», что рядом с сухим доком, который, конечно будут теперь использовать военные?
Юрий Смелянский: Дело в том, что модель отношений, которая сложилась в России, вообще не предусматривает размышлений категориями рыночной конкурентной борьбы. Это показала даже крымская практика пяти лет оккупации — может, мы просто меньше обращали на это внимание, размышляя на эти темы до войны.
Если ты мешаешь, у тебя просто отберут бизнес, посадят в тюрьму или дадут возможность убежать за границу, даже с каким-то маленьким капиталом, чтобы ты жил, не вякал и больше в России не появлялся. То же верно и для Крыма. Поэтому, если бы оккупанты посчитали, что «Авлита» не нужна, ее бы там просто не было. Или же не было там тех, кто работает от имени Ахметова, или не было бы ее вообще как объекта – не важно. Причем по Севастополю ликвидация объектов сейчас идет, как грибы после дождя, особенно за последние два года — все больше и больше набирает темп. Хотя в целом — по всему Крыму, особенно вдоль трассы «Таврида», в Керчи при строительстве мостового перехода. Уничтожается все, и никто ни на что не обращает внимания, если оно мешает и находится в зоне интереса.
Валентина Самар: Но какова потребность в еще одном терминале?
Юрий Смелянский: Если отслеживать аналитическую информацию или СМИ, используется цифра 300-350-400 тонн в год – это потребность Крыма в зерне. Но это в пересчете зерна на хлеб. Есть еще один момент – эти цифры довоенные. Мы тоже обычно оперируем этими цифрами, иногда забывая о том, что за пять лет произошли кое-какие изменения с точки зрения реализации политики колонизации в вопросе замены населения и насыщения Крыма иммигрантами. Мука, хлеб, хлебобулочные изделия, крупы – это все, что относится к зерну и его переработке. В условиях падения качества жизни эти продукты в жизни человека начинают набирать все большее значение с точки зрения объема потребления — то есть, растет спрос. И если этого всего в сутки потребляется 400 грамм за день, и мы примем за точку расчета, что выход продукции из зерна в среднем составляет 60%, а в Крым приехало дополнительно 200 тысяч человек, хотя их больше, потребность в зерне возрастает на 42 тысяч тонн. Поэтому на сегодняшний день можно говорить о том, что внутренняя потребность Крыма составляет где-то около 500-600 тысяч тонн товарного зерна, не фуражного. А если говорить об экспорте, то товарного зерна на экспорт практически в Крыму не останется. Будет какой-то мизер, потому что пропали поливные площади, ниже качество урожая…
Валентина Самар: Помимо того, в 2018 году собрали почти полтора миллиона тонн. А сколько экспортировали?
Юрий Смелянский: Да, в прошлом году кричали, что так много зерна никогда не собирали, но в 2011 году собрали один миллион девятьсот тысяч тонн, если уточнить. За последние предвоенные семь лет средний сбор зерновых в Крыму составлял 1,4 миллиона тонн.
Резюме. В Крыму растет потребление, в Крыму будет уменьшаться сбор зерна, если только не сложатся благоприятные погодные условия, соответственно возможностей для экспорта будет становится все меньше и меньше — и зачем нужен тот новый терминал?
Валентина Самар: Собираются инвестировать какие-то неизвестные люди из Ульяновской области. Понятно, что это фирма-прокладка, она сама по себе ничего не значит, мы не знаем, кто это может быть — от Усманова до Ткачева или Медведева, который занимается аграрным бизнесом, неважно. Они строят. Почему это строится в Феодосии? Неужели Ульяновск не может в одном из черноморских портов Кубани экспортировать?
Юрий Смелянский: С точки зрения логистики из Ульяновской области было бы проще всего отправлять через Санкт-Петербург. Почему Крым? Первое – пример неработающих санкций. Кстати, почему, возможно, возникла Ульяновская область? С 2017-го года, по их данным, у них ежегодно растет возможность экспорта зерновых. Хотя в целом Ульяновская область – это область, которая занимается промышленностью.
Какие еще могут быть причины? «Серая зона». В условиях санкций удобнее всего отгружать продукцию в государства, которые тоже находятся под санкциями – Сирия, Иран и так далее. Это выгоднее всего, чтобы самим не попадать лишний раз, сделать через «серую зону». Поэтому — Крым.
Валентина Самар: То есть Россия будет увеличивать экспорт на подсанкционные территории и делать это через Крым…
Юрий Смелянский: Другой момент. На сайтах правительства Ульяновской области говорится в том числе о том, что они хотят к этому делу привлечь Китай. То есть еще раз попытаться китайцев с их деньгами затянуть в Крым.
Третий момент. Вполне возможно, что это один из инструментов компенсации потерь тем лицам из путинского круга, которые уже понесли потери из-за применяемых санкций. То есть, это инструмент компенсации бюджетными средствами. А на фоне этого инструмента можно показать и определенную инвестиционную заботу о Крыме.
