Group DF Дмитрия Фирташа сообщила в предпоследний день 2021 года, что ЧАО «Ukrainian Chemical Products» – так с 2014 года называется перерегистрированная на Киев компания «Крымский титан» – продало все свои крымские активы российской компании «Русский титан».
Это имущественный комплекс титанового завода в Армянске, админздания, имущество спортклуба и пансионата «Волна», квартиры и земельные участки. Group DF утверждает, что соглашение по продаже активов «Ukrainian Chemical Products» в Крыму закрыто, все необходимые изменения внесены в украинские реестры. Но возможно ли это сделать законно без разрешения в Антимонопольного комитета?
Об этом в эфире программы «Вопрос национальной безопасности» рассказывает Агия ЗАГРЕБЕЛЬСКАЯ, соучредительница ОО «Лига Антитраста», экс-госуполномоченная (2015–2019гг) Антимонопольного комитета Украины.
Валентина Самар: Должна ли была компания Фирташа и ее партнер по соглашению «Русский Титан» обращаться в Антимонопольный комитет, прежде чем продавать свои крымские активы?
Агия Загребельская: По моему мнению, конечно, они должны обращаться. Если мы посчитаем объем дохода всех компаний, связанных с Дмитрием Фирташем, это будет точно превышать те пороги, которые предусмотрены антимонопольным законодательством. Но для меня вполне понятно, почему они не обращались — потому что это активы во временно оккупированном Крыму. Это активы, связанные с подсанкционным Дмитрием Фирташем, и я думаю, что вряд ли бы они в АМКУ получили какое-то разрешение. Тем более, мы не знаем на сегодняшний день, кто эта компания, которая приобрела эти активы, потому что мы видим фактически ноунеймов с символическим уставным капиталом. Соответственно, за этой компанией может скрываться кто угодно, а также сам Фирташ.
Если бы они обратились к АМКУ за разрешением, им пришлось бы раскрыть всю структуру собственности. И АМКУ мог бы, если бы, конечно, у него было такое желание и мотивация, докопаться до того, кто является этим реальным покупателем и кто скрывается за этой компанией. Но они не обратились. Что это значит? На сегодняшний день в АМКУ на основании информации, которая уже есть в СМИ, то есть в открытом доступе, есть все основания, чтобы начать собственное расследование по концентрации без разрешения. И в дальнейшем, если АМКУ докажет, что концентрация без разрешения произошла, а здесь мы видим все признаки этого, то он может штрафовать до 5% годового дохода компанию покупателя, и всю группу, соответственно, установив, кому она принадлежит. Поэтому здесь мы можем получить в дальнейшем определенную денежную выгоду для бюджета. Но это, конечно, история на годы.
Відповідь АМКУ
Валентина Самар: Оштрафовать компанию-покупателя? Но ведь у нее пусто в засеках!
Агия Загребельская: Пока что пусто. Но если АМКУ установит, кто за ней, то это будет уже, во-первых, не пусто, а во-вторых, после того, как она купила бывший «Крымский Титан», который мы понимаем ведет хозяйственную деятельность, и обороты там немаленькие – соответственно, уже у группы компании-покупателя уже будет не пусто. И, соответственно, уже будет с чего взимать деньги.
ПрАТ Ukrainian Chemical Products (раніше «Кримський Титан»), Армянськ, окупований Крим Фото: Youtube Крыминформ
Валентина Самар: Ситуация традиционная: бизнес, оставшийся работать на временно оккупированной территории, придумал схемы одновременного существования в двух юрисдикциях: в украинской и в российской. И в том сообщении Group DF, где сообщалось о продаже крымских активов ЧАО «Ukrainian Chemical Products», говорилось, что соглашение уже закрыто, и в украинских реестрах совершены определенные действия.
Однако мы знаем, что и бывший «Крымский Титан», и «Russian Chemical Products» были закредитованы по самые уши. Были скандалы – российский банк ВТБ собирался их банкротить буквально в начале прошлого года, и все мы следили за судебными делами. Есть кредитная линия Альфа-Банка. Мы зашли в эти реестры, и увидели, что в имущественном реестре, например, все те активы, имущество, цеха, здания, социальные объекты, принадлежащие ЧАО «Ukrainian Chemical Products», все они под обременением. Они все являются залоговым имуществом.
Могла ли компания Фирташа продать эти активы, это движимое и недвижимое имущество, если оно под обременением?
Агия Загребельская: Конечно, если оно под обременением, он не мог это продать. Но ведь я так понимаю, что кредиторы здесь частные банки, а не государственные банки Украины. Соответственно, как там кредиторы договаривались с Фирташем — учитывая, что это российские банки…
Валентина Самар: Альфа Банк в Украине легализован, это акционерное общество в украинском реестре…
Агия Загребельская: Хорошо, скажем так: связанные, имеющие российский шлейф. Здесь уже вопрос договоренности должника и кредитора. Юридически он не мог, конечно, это продать, и, возможно, именно поэтому продавались именно корпоративные права, а не объекты.
Валентина Самар: ЕГР говорит, что корпоративные права не продавались. Мы видим, что там до сих пор бенефициар Фирташ, и видим ту же структуру собственности, которая была раньше.
Агия Загребельская: Но если продавались отдельные активы — недвижимость и другое имущество — то в таком случае или оно было продано без внимания кредиторов, и сейчас мы должны увидеть активную работу служб безопасности этих банков, которая должна была быть направлена на то, чтобы установить все же так контроль, возобновить обременение на этих активах, находившихся в залоге. Или, возможно, были определенные переговоры между компаниями Фирташа, компаниями покупателя и кредиторами по поводу того, что они дают свое разрешение на соответствующее переоформление — может быть и такое.
Валентина Самар: Но как тогда внести регистрационные данные в реестры, если там эти объекты все еще под обременением?
Агия Загребельская: Думаю, поэтому в реестре нет еще изменений, и, возможно, мы их даже не увидим. Или они будут внесены на основании других документов, которые будут подписаны между покупателем, продавцом и кредитором.
Валентина Самар: Это законно?
Агия Загребельская: Это законно. Потому что вы должны деньги банку, и банк, учитывая, что это его деньги, которые он вам занимает, он может со своей стороны определенным образом решать вопросы по поводу того или иного обременения. Единственное, что оно будет законным в случае, если будет осуществляться в соответствии с предусмотренной законом процедурой, если все органы и должностные лица банка дадут свои разрешения, будут приняты соответствующие решения, потому что там есть кредитные комитеты, есть своя служба безопасности, которая должна дать свое разрешение, проверить и выяснить, кто покупатель.
Валентина Самар: Понятно, что с частными банками можно было договориться, там могла быть переуступка долга, могли измениться ипотекодержатели по ипотечным кредитным договорам. Но есть еще и действующие украинские судебные решения, которые дошли до высшей инстанции, по которым компания Фирташа должна много миллионов Пенсионному фонду Украины. Как он мог реализовать свое имущество, если у него задолженность?
Агия Загребельская: Это уже другое. Здесь нужно смотреть, наложены ли аресты исполнительной службой, и если да, то бывший «Крымский титан» должен стать клиентом не только АМКУ, не только наших государственных служб безопасности, но и пенсионного фонда и Государственной исполнительной службы, которые должны посмотреть, а что же? там вообще происходило, и как так сложилось, что скоро у нас не будет с чего производить взыскание.
Блокада железнодорожной ветки на завод «Крымский титан», 28 сентября 2015 года, фото Крым.Реалии
Валентина Самар: В сообщении Group DF говорится, что введение санкций в отношении Фирташа — а там был общий перечень ограничений, которые вводятся в персону и предусматривают блокирование активов и блокирование вывода капиталов за пределы Украины. Как это согласуется с возможностью продажи активов?
Агия Загребельская: У нас вообще санкции работают довольно странным образом. Это ведь не первая история, в которой, несмотря на наложенные санкции, на блокировку активов, все равно эти активы реализуются. Здесь должен сработать предохранитель АМКУ — это, кстати, третий аргумент, почему Фирташ не пошел в АМКУ. Ибо Антимонопольный комитет по закону не может давать разрешение, если лицо подсанкционно и если санкции предусматривают само блокирование активов. Но, учитывая, что они не пошли в АМКУ, они смогли обойти и этот предохранитель. Соответственно, конечно, когда Украина возобновит контроль над временно оккупированной территорией, тогда у нас будет возможность говорить и о нелегитимности этой сделки, в том числе и на основании санкций. На сегодняшний день наши возможности ограничены, но государственные органы могут оценить эту транзакцию, дать вывод, имели ли право так делать или нет.
Валентина Самар: То есть третье заявление нам следует писать уже в СНБО — относительно применения санкций и их обхода. Впрочем, мы с вами уже говорили когда-нибудь в этой студии, что Фирташ не один, даже не 1+1. Все оставшиеся работать в Крыму украинские олигархи зарегистрировали свое имущество и корпоративные права параллельно с украинским реестром в российской юрисдикции — они все работали по одинаковой схеме, и рано или поздно продавали свой бизнес.
Так с Юрием Косюком, который через Лондонскую биржу продал свои аграрные активы в Крыму — компании «Дружба народов», «Дружба народов Нова», свои земли, сады и другие активы. так было и с Ринатом Ахметовым, которого заставили продать портовые активы – стивидорную компанию и сухой док, куда могли заходить суда PANAMAX. Они продали свои активы, и это прошло мимо украинской кассы. И ни в одном из этих случаев мы не знаем о том, что АМКУ давал разрешение. Почему это происходит?
Это законодательство нужно подстраивать к таким случаям? Ведь речь не только о Крыме, но и об оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей — там также эти сделки происходят. Что делать на законодательном и исполнительном уровне и куда должны смотреть следственные органы?
Агия Загребельская: Если говорить о процедурных вопросах, то антимонопольное законодательство у нас полностью отвечает лучшим западным практикам — в частности, это касается инструмента концентрации. И ничто антимонопольному комитету не запрещает реагировать на подобные транзакции, открывать дела, расследовать и в дальнейшем налагать штрафы. Но, к сожалению, мы видим пассивную позицию АМКУ. Мы с вами можем обращаться в АМКУ с соответствующими заявлениями — чтобы, если АМКУ не читает государственные реестры, то, возможно, прочтет наше заявление и начнет свое расследование.
Валентина Самар: Это заявление о…?
Агия Загребельская: Это заявление о начале расследования по концентрации без разрешения. Потому что на все эти концентрации наши крупные бизнесмены или олигархи должны в любом случае получать разрешение в АМКУ. На основании этого Антимонопольный комитет начинает расследование. Конечно, я понимаю, что у АМКУ возникнут проблемы из-за того, что будут сложности с получением информации с временно оккупированной территории.
Валентина Самар: Но ЧАО «Ukrainian Chemical Products» зарегистрировано в Киеве. Объект приобретения – в Крыму, но он оформлен как обособленное подразделение – Армянский филиал ЧАО «Ukrainian Chemical Products», без отдельного юридического лица.
Агия Загребельская: Все равно нужна информация и от продавца, и от покупателя. И с информацией от покупателя у АМКУ в любом случае начнутся проблемы. Но этот процесс важно начинать. Если АМКУ сейчас не начнет это расследование, то истекают сроки давности — три года, и соответственно АМКУ уже не сможет это расследование начать. Кроме того, если АМКУ привлечет правоохранительные органы, возможно, он и сможет получить необходимую ему информацию, даже без направления соответствующих документов в РФ, потому что с оккупированной территорией у нас нет легальных методов коммуникации, все равно это будет делаться через РФ, где зарегистрирована компания-покупатель. И, может быть, он сможет завершить расследование, наложить штраф. И у страны будет еще несколько важных аргументов в сегодняшних событиях из РФ, будет больше финансовых средств давления на оккупанта.
Валентина Самар: Через международные суды вы имеете в виду?
Агия Загребельская: Сегодня мы можем свои решения принимать абсолютно законные. А дальше эти решения использовать — это уже другой вопрос. Потому что, когда я еще работала в АМКУ, мы налагали штраф на компанию «Газпром», и некоторые тоже на это смотрели скептически: мол, что вы с этим штрафом потом сделаете? Но сегодня уже часть денег по этому штрафу перечислена и Владимир Зеленский рассказывал, как он построил на эти деньги много километров дорог. Поэтому мы должны принимать решения, делать свою работу. а дальше, как эти решения использовать — я думаю, время покажет.
