С территории оккупированной рф Херсонщины не было организовано ни одного «зеленого коридора», которым могли бы выехать местные жители, которым угрожала опасность или которые не имели сил жить в неволе. Российские военные и спецслужбы отказывались согласовывать коридоры, поэтому люди, самоорганизовавшись, выезжали на свой страх и риск. Одна из дорог жизни вела в Кривой Рог, город, который благодаря организованному сопротивлению, не попал под оккупацию в первые недели стремительного наступления агрессора. Волонтеры и местная администрация поддерживают херсонцев и на оккупированной территории, и на только что освобожденной, а сам Кривой Рог стал пристанищем для переселенцев с оккупированного юга или заботливым транзитным городом. Отсюда работают пять глав объединенных громад и две райгосадминистрации Херсонщины. Здесь 16,5 тысячи херсонских выпускников получают свои аттестаты и могут поступить в вузы.
О том, как организована помощь переселенцам, благодаря чему устоял Кривой Рог и как война изменила самого Александра ВИЛКУЛА, ставшего руководителем военной администрации города, — читайте и смотрите в интервью корреспондентам ЦЖР Петру Кобернику и Олегу Батурину «Вопрос национальной безопасности» с Валентиной Самар (проект Центра журналистских расследований).
ЦЖР: Александр, херсонцы передают вам приветы и благодарность за то, что вы многим помогли и самой области, и переселенцам, которые постепенно наполняют ваш город. Давайте с переселенцев и начнем. Есть ли цифры, сколько их сейчас? Где они размещаются, имеют ли все необходимое и как власти Кривого Рога помогают им адаптироваться?
Александр Вилкул: Кривой Рог с первых дней войны начал принимать переселенцев. У нас был большой опыт, начиная с 2014 по 2019 годы, поэтому нам не нужна была какая-то раскачка. Начал работать наш центр по приему беженцев буквально в первый день нападения российской федерации. Сейчас в городе около 60 тысяч беженцев, примерно половина из них из Херсонской области. Наша линия фронта составляет более 100 километров и путей эвакуации достаточно много. К сожалению, нет организованных путей эвакуации.
У нас был один неудачный пример гуманитарного коридора, когда была договоренность на межправительственном уровне. Подъехала наша колонна из 10 криворожских коммунальных автобусов, 6 автомобилей скорой помощи, орки выкрали старшего колонны, обстреляли колонну, прикрываясь колонной как щитом, начали обстреливать из всех видов арты наши позиции. Это когда похитили Владимира Марчука, председателя Нововоронцовской территориальной громады. Это такой наш неудачный опыт официального зеленого коридора.
Но у нас линия фронта больше 100 километров, есть разные пути эвакуации. Где-то люди выезжают на велосипедах, у нас есть место — блокпост, где тысяча велосипедов, люди их покидают, переходят на нашу сторону. Кого-то вывозят на тачках: пожилых людей, детей, переходят вброд через реку Ингулец, переходят на тракторах – разные пути эвакуации.
ЦЖР: Что государству нужно сейчас сделать для улучшения судьбы людей на ВОТ Херсонщины: зеленые коридоры, усилить гуманитарную помощь?
Александр Вилкул: Зеленые коридоры блокируют орки, они же не пропускают. Два случая было. За Давидовым Бродом, когда они стреляли из «Градов» прямо по мирным колоннам беженцев, прямое попадание в машины, и погибли люди, было много раненых. В районе Марьинского, когда через Днепр челнок переплывал, 14 человек — 4 трупа, других мы едва спасли в нашей больнице, когда по лодке прямой удар «Градами». Орки блокируют. И возможности выезда и возможности гуманитарной помощи. Я могу сказать херсонцам: вы, родные, держитесь. Вас освободит победная украинская армия.
ЦЖР: Когда?
Александр Вилкул: Скоро. Главное – верить. Будут наши желто-голубые флаги, все будет хорошо.
ЦЖР: Вы принимали переселенцев и из Харьковской области, и из Донецкой, и из Херсонской. Как они отличаются друг от друга? Кому труднее приспособиться в вашем городе?
Александр Вилкул: Переселенцы объективно разнятся. Одно дело, когда люди эвакуируются централизованно: на своей машине, с чемоданами, со своими вещами. Так чаще всего приезжали из Харьковской области и Донецкой. Переселенцы из Херсонской области, учитывая, что это нелегальные пути эвакуации, приезжают фактически босые, практически без ничего. То есть, конечно, херсонцам тяжелее всех.
Колонна авто беженцев ожидает на выезд из оккупированной территории Фото: investigator.org.ua
ЦЖР: Как вы сказали, Кривой Рог – город индустриальный, промышленный, а херсонцы – люди аграрные. Мы были сегодня в центре, где живут наши переселенцы из Херсона… Как проходит их адаптация?
Александр Вилкул: На Озерке, где мы помогли огород сделать? Нужно время. На все нужно время. Да, мы индустриальный город, но у нас большой Криворожский район, где есть сельское хозяйство. Но на все нужно время. И мы стараемся сделать все, чтобы эта адаптация прошла как можно более мягко и безболезненно, насколько это возможно.
У нас отлажена полностью система: кто хочет выехать из города транзитом, мы оказываем медицинскую помощь, даем продукты питания, организованы эвакуационные поезда. Приблизительно 100 тысяч проехали через нас транзитом. Те, кто хотят остаться, для них подготовлены места в общежитиях, детских садах, школах. Мы там принимаем людей, оказываем медицинскую, социальную помощь, бесплатно кормим три раза в день.
Сейчас совместно с учебными комплексами промышленных предприятий проводим переподготовку для людей трудоспособного возраста, для тех, кто хочет ее пройти, кто хочет научиться разным дополнительным специальностям. Потому что в основном люди из сельскохозяйственного региона, а Кривой Рог – город промышленный. Плюс специальные механизмы работы с детьми. Люди, которые расселились у друзей, родственников, кто арендует квартиры, имеют возможность постоянно получать продуктовые наборы. У нас пять пунктов выдачи.
Мы один народ, и украинцы всегда будут помогать украинцам. Кривой Рог сделает все, что нужно. Сейчас Кривой Рог определен городом, где херсонским детям выдаются аттестаты об окончании средней школы. Мы получили недавно 16 тысяч таких аттестатов, опубликовали приложения с оценками, уже начата выдача.
ЦЖР: Кто организовывал процесс выдачи аттестатов выпускникам Херсонской области? Это была ваша компетенция?
Александр Вилкул: Организационный процесс — это я, наше управление образования совместно с находившимся здесь херсонскими РГА и заместителем губернатора Эдиком Науменко. Ну 16,5 тысячи. Это общий процесс.
ЦЖР: Сегодня большая проблема, с которой сталкиваются многие люди в этом центре, — идти куда-то ксерить документы, доверенности…
Александр Вилкул: Это принципиальный вопрос нашего законодательства. По закону могут получить аттестаты либо ребенок, либо родители, либо любой человек по доверенности. Да по закону, мы же не можем нарушать. Он не может быть отправлен по почте.
ЦЖР: Мы это скорее к тому, чтобы поставить на территории учебного заведения ксерокс…
Александр Вилкул: Не вопрос. Операционные вопросы могут постоянно возникать. Тем более что процесс идет три дня. Если есть вопросы по ксероксам – завтра дам команду, поставят.
Выдача аттестатов выпускникам Херсонской области в Криворожском естественно-научном лицее Фото: investigator.org.ua
ЦЖР: Такая ситуация: херсонцы узнают новости от вас или господина Виталия Кима (глава Николаевской областной военной администрации — ред.). Мы почти два месяца не видели нашего председателя ОГА Геннадия Лагуту (интервью записывалось и вышло в эфир до согласования КМУ отставки Лагуты с поста руководителя Херсонской ОВА – ред.). Мы даже не знаем, где он находится сейчас. Скажите, вы виделись с господином Лагутой, он выходит на связь? Как вы думаете, как так произошло, что херсонцы сейчас своим лидером считают вас и Кима, а не Лагуту?
Александр Вилкул: Так нельзя сказать. Мы работаем совместно с властями Херсона. В Кривом Роге находятся пять глав ОТГ Херсонской области, начиная с Высокополья и Нововоронцовки, завершая Кочубеевкой и оккупированной Большой Александровкой. В Кривом Роге два председателя РГА Херсонской области – Новокаховской и Бериславской. Плюс заместитель губернатора Эдуард Науменко. Я с Лагутой достаточно часто разговариваю.
Просто Кривой Рог занимается всеми населенными пунктами Херсонской области, которые освобождены со стороны Кривого Рога. С севера. Это больше 25 населенных пунктов. Как только наша армия отогнала орков от Кривого Рога и освободила эти населенные пункты, мы сразу повезли туда продукты питания, медикаменты. Сложнее всего было решить вопрос с энерго-, водообеспечением. Потому что, как правило, это все было перебито. Это делали криворожские коммунальщики, то есть по большому счету, мы мультипликировали всю коммунальную, социальную и медицинскую систему Кривого Рога на северную часть Херсонской области. Мы это сделали от души. И мы это делали в сотрудничестве с херсонскими властями и, в частности, с губернатором Лагутой.
ЦЖР: То есть, связь с ним есть?
Александр Вилкул: Связь с ним есть, более того, я могу сказать, что я ему лично вчера вечером звонил. В нашу сторону вышли часть Херсонского управления Государственной службы по чрезвычайным ситуациям. У меня есть предложение сделать базы ГСЧС [на освобожденных территориях]. Я предложил ему дать комплектацию, пожарные машины, гидранты, все необходимое. От него нужна команда херсонскому управлению ГСЧС, чтобы они взяли у нас комплектацию и сделали две базы ГСЧС уже там, на территории Херсонской области, потому что у нас сейчас большое плечо подъезда. Именно вчера я звонил ему по этому предложению. Он сказал: да, конечно, я дам все команды. Он находится в конструктивной коммуникации. То, что может, он делает.
ЦЖР: Сейчас большая часть Херсона оккупирована, но законодательно это не определено. Нам часто звонят и спрашивают, что делать: должен ли председатель сельского совета уехать или должен остаться; если останусь в оккупированном селе, то не скажут ли, что я коллаборант? На ваш взгляд, что нужно сделать государству, какие законы нужно принять, и что должны делать головы громад — выезжать, оставаться, продолжать работать?
Александр Вилкул: Давайте я буду комментировать находящиеся в моей компетенции вопросы. Вопрос национального уровня, кого считать коллаборантом, кого не считать, я комментировать не буду. Могу сказать свое мнение. С орками нужно либо воевать с оружием в руках, либо уезжать. И ни в коем случае с ними не работать. Это мое мнение. Это должно быть урегулировано на уровне законодательства.
ЦЖР: По поводу главы Нововоронцовской громады Владимира Марчука, который сейчас находится в Кривом Роге. Как вы думаете, может, он должен все же в своей ОТГ быть, ведь она не оккупирована…
Александр Вилкул: У нас сейчас пять голов ОТГ Херсонщины находится в Кривом Роге. Я думаю, они сами будут определяться, как им более эффективно работать. Марчук точно через день у меня и по вопросам продуктов, и по медицине. Конкретно вчера в 23:00 он у меня был по похоронам двух жителей Нововоронцовки. Он занимался их похоронами в Кривом Роге. Как эффективно ему работать, он определится сам. Пытается ли он помогать Нововоронцовке? Я подтверждаю – пытается. Все вопросы, которые есть у громады, — он через день у меня.
ЦЖР: Что происходит сейчас в оккупированных районах Херсонщины, которые ближе к вам?
Александр Вилкул: Из того, что разведка говорит, что мы знаем от выходящих оттуда людей — орки ведут себя хуже, чем фашисты во время Второй мировой войны. Убийства, изнасилования, пытки. Ужас.
Кривой Рог Фото: investigator.org.ua
ЦЖР: Как сильно пострадала ваша громада от ударов российских войск и в целом от войны?
Александр Вилкул: У нас практически разрушено одно промышленное предприятие, пострадало еще несколько предприятий от ударов. Это существенные потери. Несколько десятков домов частного сектора.
С самого начала войны главной нашей стратегией было две вещи. Первая: не дать им с наскока ворваться в Кривой Рог. У нас же первые две недели войны не было армии, у нас был только один батальон теробороны, находившийся только на стадии формирования. И 600 человек Нацгвардии аж с двумя минометами. Нашей задачей было как можно сильнее замедлить продвижение российкой армии. Поэтому мы воевали как могли: блокировали полосу в аэропорту строительной техникой, асфальтоукладчиками, катками, чтобы не дать сесть их самолетам. Мы правильно сделали: на 200 метров снизился Ил-76 и три СУшки было, полоса была заблокирована, радиолокация выключена, поэтому они улетели назад. Плюс известная попытка прорыва колонны со стороны Николаева, часть которой, 150 единиц, отсекли в Баштанке. Как раз там родилась легенда об украинских фермерах, которые ракеты таскают тракторами.
Это вертолеты наши отсекли их тогда. А 150 единиц техники пошли на Кривой Рог, и мы выгнали шесть БелАЗов на проезжую часть, тракторы, перекрыли трассу. Они и сейчас там стоят. Помогло, что в первые 2 недели орки не могли ходить по грунту, они ходили только по асфальтированным дорогам, потому что земля была влажной. Колонна уперлась в БелАЗы и встала, наши вертолетчики нанесли еще один удар. К сожалению, у нас были потери среди вертолетов, но колонна сделала полукольцо и пошла на Вознесенск и Новую Одессу.
Они постепенно к нам подбирались, оккупируя Херсонскую область. Мы промышленной взрывчаткой, взятой в карьерах, взрывали мосты, тоннели — все, чтобы замедлить их продвижение. Потом подошла наша армия, бои велись очень близко к Кривому Рогу, в нескольких сотнях метров. И благодаря мужеству и героизму наших солдат, орков отогнали от Кривого Рога на 50 километров и линия фронта уже сейчас внутри Херсонской области.
То есть было две задачи. Первая: не дать заскочить оркам в город, где не было армии. Вторая: отодвинуть их от Кривого Рога, чтобы до нас не достреливали «Грады» и гаубицы, то есть массовые РСЗО, которых много, и ствольная артиллерия. Понятно, что от ракет и «Смерчей» никто не застрахован. По крайней мере, массовое РСЗО до нас не достреливает. Теперь задача – иди дальше, деоккупировать Херсонскую область.
ЦЖР: До начала полномасштабной войны в Кривом Роге успели сформировать тероборону?
Александр Вилкул: У нас был только один батальон, находившийся на стадии формирования. Был комбриг, были офицеры, но батальон только формировался.
Сборы теробороны Кривого Рога Фото: Youtube Слуга Народу. Кривий Ріг
ЦЖР: Но он участвовал в обороне Кривого Рога, был на позициях, когда россияне пытались захватить город. Спрашиваю об этом, потому что на Херсонщине с этим были большие проблемы…
Александр Вилкул: Мы окапывали Кривой Рог с первого дня. Мы – большой город, у нас много коммунальной и промышленной техники. Конечно. Было две параллельные вещи: мы замедляли продвижение орков БелАЗами, подрывом мостов и тоннелей. Одновременно окапывали и сажали на позиции тех, кто был. Были тероборона и Нацгвардия. То есть на позициях был этот только что сформировавшийся батальон теробороны и так же Нацгвардия. Это тоже блокпосты и позиции.
ЦЖР: На Херсонщине спрашивают, почему ваши интервью и обращения на русском? Вы ведь прекрасно знаете украинский. Народ смотрит вас, потому что вы даете много конкретики, и такие: «ну почему на русском, он же знает украинский»?
Александр Вилкул: Я считаю, что вопрос языка во время войны не актуален. Нам нужно бить орков, а не думать, как мы будем это делать. Вопрос: считаю ли я, что украинизация необходима? Да, я считаю, что украинизация необходима. Но украинизация должна быть ласковой. Не надо никого ломать через колено. Посмотрите, как воюет русскоязычный Юго-Восток — Мариуполь, Харьков, Кривой Рог, Херсон. И что выяснилось? Что русскоязычный украинский патриотизм ничем не слабее украиноязычного патриотизма. Это первое. Второе: какой процент на Юго-Востоке говорит по-русски? Ответ – большой процент. Где-то 50%, где-то 70%, где-то 90%. С этими людьми нужно разговаривать? Вот я и говорю.
Сейчас главный вопрос – победить врага, все остальное неважно. Если бы понимали на арабском, нужно было бы говорить и на арабском. Необходимо говорить так, как эффективно. Сейчас все неважно, кроме эффективности. То, что эффективно, нужно делать, и это будет хорошо. Что неэффективно – делать не нужно, потому что это плохо. Все остальное не суть важно. Неважно, что было вчера. И даже не факт, что важно то, что будет послезавтра. Важно, что сегодня и завтра. Победим – другое не важное. Сегодня война идет за выживание страны, выживание нашей нации. Все остальное второстепенно. Важна только эффективность.
ЦЖР: Долгое время вы ассоциировались в украинском обществе как политик с пророссийской позицией. И здесь такое превращение с вами случилось. Я понимаю, что вас, пожалуй, каждый журналист об этом спрашивает…
Александр Вилкул: Я устал отвечать на этот вопрос. Это все ярлыки. Кому-то было политически выгодно говорить, что раз они говорят по-русски, значит они любят россию. И кто любит россию? Кто воюет? Русскоязычный Юго-Восток. Предположим, что они отмечают день победы и считают его святым днем. Так я и считаю, как считал. У меня один дед дошел до Берлина, другой – до Праги. Просто тогда они воевали с фашистской Германией, сейчас мы сражаемся с фашистской россией. Нам все равно с кем воевать за свою Родину. Кто нападет, с тем и будем воевать. Все остальное ярлыки.
Зайдите в google и наберите «Вилкул+россия+санкции», вы увидите, что я с 2018 года указом гражданина Медведева, он тогда был премьер-министром, нахожусь под всеми возможными российскими санкциями. В 2018 году пришел Медведчук и говорит: «Все самостоятельные политические движения на Юго-Востоке завершились. Кто хочет заниматься политикой на Юго-Востоке, должен получать указания из какого-нибудь центра». Я ему ответил, что я точно в этих забегах не участвую, в которых «центр управления полетами» находится в другой стране. На следующий день он позвонил и вышел приказ Медведева, меня ввели в российские санкции. Для меня это честь, я украинец. Для меня украинские санкции были бы наказанием. Хотя все в жизни бывает, могли бы по политическим мотивам… Ну, я не о политике, я о совести. А другое государство — что угодно хочет и делает, тем более, орки.
Видеоверсию интервью смотрите здесь:
