Для многих украинский результат выборов в США стал настоящим шоком. Такую реакцию можно понять, вспоминая заявления Дональда Трампа о том, что Украины уже не существует, что виноват в войне не Владимир Путин, о котором Трамп много лет говорит с восторгом, а Байден и Зеленский, не желающий идти на переговоры с агрессором. Заявления Трампа о 24 часах, за которые он остановит войну в случае победы, без уточнения – как и на каких условиях, дополненные словами Джей Ди Венса о принуждении Украины к договоренностям с Москвой, оптимизма не добавляли. Теперь же ежедневно мировая пресса вгоняет украинцев в тоску сценариями якобы «мирного плана Трампа» со ссылкой на якобы его анонимных советников. При этом пока не известно не только, чьих советов слушает Трамп, но и кто войдет в новую администрацию 47-го президента США. Об ожиданиях от Трампа, говорим с Михаилом Гончаром, президентом Центра глобалистики «Стратегия ХХІ». Эфир программы «Вопрос национальной безопасности» с Валентиной Самар.
Валентина Самар: Неопределенность, наверное, больше всего пугает украинцев после выборов в США. Но вы находите в себе силы для юмора: написали в Facebook, что Америка не пережила бы четвертый срок Обамы. Что вы имели в виду?
Михаил Гончар: То и имел. По сути, президентство Байдена было продолжением двух сроков президентства Обамы, а президентство вице-президентки Камалы Харрис автоматически продолжало бы линию Обамы-Байдена. Это, по сути, четвертое президентство бездеятельного, неактивного Барака Обамы. Другое дело, выдержит ли Америка второе президентство Трампа? Здесь тоже есть вопросы, вне всякого сомнения. Мне кажется, поддержав Трампа, многие американцы проголосовали против вот этого четвертого президентства Обамы.
Валентина Самар: Украина на себе ощутила неспешную и нерешительную политику США в 2014 году. Оккупация Крыма произошла при каденции Обамы: лайтовые санкции, опасения эскалации и разрыва с Россией, где-то там на далеком горизонте виделась ядерная угроза, которая сегодня стоит у нас почти на пороге. И это также результат нерешительности коллективного Запада, в частности США. Но выдержит ли Украина второго Трампа, исходя из заявлений, которые делались во время предвыборной кампании?
Михаил Гончар: То, что говорит кандидат куда-либо – в президенты, в депутаты – это одно. Совсем иное то, что он говорит и делает, когда заступает на пост. По сути, инерционно продолжается предвыборная риторика, но уже в поствыборном формате. Решение всех проблемных вопросов относительно войны в Европе, на Дальнем Востоке, на Ближнем Востоке – это все еще предвыборная инерция. Но характерно сейчас то, что пошел активный зондаж позиции Украины разными группами влияния, которые конкурируют за то, чтобы занять места в новой администрации. То есть, на что мы согласимся? Публикация The Wall Street Journal характерна, она первая в этом плане: никакого членства в НАТО в течение минимум 20 лет, признание существующей линии фронта и так далее. Это не следует расценивать как план Трампа. Его нет.
Дональд Трамп с президентом Украины Владимиром Зеленским в Нью-Йорке, 27 сентября 2024 года AP Photo/Julia Demaree Nikhinson
Валентина Самар: То есть плана завершить войну в течение 24 часов у Трампа нет, вы считаете?
Михаил Гончар: Да, и потому пошел активный зондаж со стороны разных групп влияния на тему: «а что бы вы хотели?». Если мы вдруг на что-то соглашаемся, они за это схватятся и будут именно это направление развивать. Поэтому не нужны сейчас панические настроения, не надо хвататься за какие-то первые штрихи не существующего плана. Он будет нарабатываться. США – это не Северная Корея и не Россия. Отдельно взятому Трампу сломать всю систему за 24 часа не удастся. Как показывает опыт, что бы там ни говорили разные президенты в разное время, есть инерция государственной машины, государственной политики. И далеко не всегда то, что говорит кандидат в президенты, затем он имплементирует в своей практической деятельности. Скорее может быть даже наоборот.
Давайте вспомним первое президентство Трампа. Оно ведь тоже было обозначено, так сказать, путинофилией или заигрыванием с Путиным. Но в Сирии россияне получили отпор хорошенько. И после этого ни пары из уст россиян не было. Имею в виду инцидент 7 февраля 2016 года, когда россияне нарушили какую-то согласованную красную линию и полезли на один из нефтеперерабатывающих заводов, который был под контролем в американском секторе. Они были уничтожены, тотально. Это показало решительность этой администрации. Я делаю проекцию: а что бы делала байденовская администрация? Она точно этого не сделала бы. Поэтому неопределенность Трампа, она совсем другая, чем та неопределенность, которая была при Байдене. Это, скажем так, неопределенность с упором на решимость, что действие будет. Другое дело, каким он будет, но он будет. А администрация и Обамы, и Байдена – это неопределенность в ничегонеделании.
Вы упомянули 2014 год. И я помню: 1 марта 2014 года, продолжается ползучая оккупация Крыма. Похоже, тогда на CNN Обама сказал, что, мол, это такая нервная реакция со стороны Москвы на то, что произошло на Майдане в Киеве, не нужно делать каких-либо глобальных выводов и тем более каких-либо действий. Оттуда пошли рекомендации Украине, мы их помним: ничего не делайте, не стреляйте, никаких силовых акций, мы наблюдаем и вы наблюдайте, все будет нормально. Ну, мы видим, что из этого вышло. Администрация Трампа действовала по-другому. Давайте вспомним пример Крымской декларации Госсекретаря Майка Помпео 4 июля 2018 по Крыму.
Дональд Трамп и бывший государственный секретарь США Майк Помпео Фото: АР
Валентина Самар: Напомню нашим зрителям, эта декларация была по сути подтверждением государственной политики США относительно непризнания аннексии Крыма Россией.
Михаил Гончар: Администрация Байдена продлила эту линию. То есть здесь можно сказать, что это государственная политика Соединенных Штатов безотносительно того, кто там президент. Я не исключаю того, что сейчас снова могут быть игрища вокруг Крыма – определенные группы влияния будут этого добиваться, и Россия будет через них действовать в новой администрации под видом так называемого «прагматизма». Но это не значит, что мы должны подстраиваться под эту линию. Мы должны жестко заявлять о том, как мы видим, что наши требования и наше видение в вопросе территориальной целостности незыблемы. 2025 год – это год 50-летия Хельсинкских соглашений, Хельсинкского заключительного акта по безопасности в Европе. Можно сказать, что он похоронен – при чем совместными усилиями США и России. С Россией все ясно – это началось в 2005 году, когда Путин констатировал, что величайшая геополитическая катастрофа века – это развал Советского Союза. Он акцентировал внимание на развале, а не на распаде Советского Союза. Следующий шаг, послуживший так сказать оправданием для дальнейших агрессивных действий России, – признание США сербской территории Косово независимым государством. По сути это стало игнорированием вот этого принципа Хельсинков после распада и Югославии, и Советского Союза. Этим сразу воспользовался путинский режим: 2008 год – Грузия, 2014 – вторжение в Крым.
Хочу напомнить, сегодня (интервью записывалось 8 ноября – ред.), день рождения Дмитрия Штыбликова, известного эксперта Севастопольского центра «Номос», журналиста, члена Национального союза журналистов Украины, который в 2008 году в журнале «Черноморская безопасность» написал статью, в которой четко отметил: Крым – станет следующим шагом путинского режима. Напомню, Дмитрий Штыбликов уже восемь лет в российском заключении за сфабрикованным ФСБ делом так называемых «крымских диверсантов». Он уже отбывает второй срок наказания. В общей сложности этот срок составляет 24,5 года.
Дмитрий Штыбликов Фото: РИА Новости
Валентина Самар: Пока неизвестно, кто войдет в новую администрацию Трампа. Но известно, кто лоббирует те или иные, скажем так, отраслевые интересы в команде, которая поддерживала Байдена – доноры, на деньги которых он опирался в своей кампании, и которые были советниками в его первую каденцию. Среди них люди, выигравшие от ведения санкций в отношении Российской Федерации. Газовый рынок в Европе, по сути, теперь американский – Россия оттуда была вытеснена. Есть лобби военно-промышленного комплекса, настаивающего на продолжении войны, ему это выгодно. Насколько эти люди и эти бизнесы будут оказывать влияние на политику Трампа?
Михаил Гончар: Я думаю, что как раз они и будут влиять прежде всего. Традиционно республиканские администрации всегда поддерживались энергетическими концернами и оборонно-промышленным комплексом. Здесь нет ничего удивительного. Вы правильно подметили, но я хочу сделать некоторую поправку. Американский газ сейчас доминирует на европейском рынке, но российский газ не был вытеснен – Россия сама себя оттуда вытеснила. Начав еще во второй половине 2021 года незаметную на первый взгляд атаку на европейский газовый рынок: уменьшение поставок газа, чтобы раскрутить спираль роста цены. Им это блестяще удалось – цены на газ на европейском рынке зимой 2021-2022 практически десятикратно выросли. Грубо говоря, было 300 с лишним долларов за тысячу кубических метров, а стало более 3 000 долларов. Помним эпопею с турбинами «Сименс», которые вдруг перестали функционировать, почему-то сломались, и их нельзя отремонтировать, потому что санкции. Перекрыли первый «Северный поток» якобы для профилактики, но не открыли. Затем взрывы на потоках и так далее. Россия сама себя оттуда выбросила. Да, она получила сверхприбыль зимой 2021-2022 и 2022-2023 года, но рынок она потеряла. А вакуума не бывает, кроме космоса. Пришел американский сжиженный газ. Тем более это был и акт демонстрации энергетической солидарности между Соединенными Штатами и Европейским Союзом.
Да, европейцы жалуются на высокие цены на американский сжиженный газ. Но, кроме того, взгляните на констатации, связанные с обзорами Европейской комиссии, правительств стран-членов ЕС: если вдруг прекратится транзит российского газа через Украину, то для Европейского Союза это не приведет не только к фатальным, но и вообще к серьезным последствиям. И здесь интересный момент, кстати. У нас ведутся дискуссии, что делать дальше с транзитом газа, продолжить или нет? С одной стороны, правительство и президент говорят, что никаких новых контрактов с «Газпромом», с Россией в этом плане быть не может. Это ясно. С другой стороны, ведутся разговоры о транзите якобы другого газа. Мы прекрасно понимаем, что это будет тот же российский газ, но в азербайджанской упаковке, например.
Но представим, что и этого газа не будет тоже. Пострадает ли европейский рынок? Нет. И наоборот, появится дополнительная ниша для американского сжиженного газа, отчасти для норвежских трубопроводных поставок. Соединенные Штаты могут, вернувшись к жесткой санкционной политике по отношению к России, на этом заработать. Как это, по сути, происходило именно во времена администрации Трампа, когда были введены санкции против «Северного потока-2».
И вот сейчас любопытная вещь. Эти американские санкции формально завершаются 31 декабря этого года. Далее открывается окно возможностей для того, чтобы запустить уцелевшую нить «Северного потока-2». Путин в этом году уже раза три намекал Шольцу – у вас, мол, проблемы с газом, мы можем подсобить, вторая же нить может работать, надо просто запустить в эксплуатацию. В конце октября из Берлина прозвучал ответ, что сертификация не была завершена и технически нужно провести еще кучу работы после подрыва потоков, что у немецкого правительства нет планов запускать трубу. Но если вдруг санкции не будут продлены, российско-германское газовое лобби будет работать над тем, чтобы запустить эту уцелевшую нить. А это целых 27,5 млрд. кубометров. Для «Газпрома» это сейчас очень немалый объем.
Судно компании Allseas прокладывает трубы для газопровода «Северный поток-2» Фото: picture alliance/dpa/B.Wusteneck
Валентина Самар: Украина в лице президента Зеленского и офиса президента тоже пытается демонстрировать прагматизм, приглашая американский бизнес инвестировать в Украину. Речь шла о таких ресурсах, как железный титан, используемый в авиапромышленности, литий, необходимый для производства микроэлектроники. Но вдруг правительство Украины согласовывает продажу одного из самых ценных активов – Объединенной горно-химической компании (ОГХК), объединяющей почти всю титановую отрасль – месторождения в Житомирской и Днепропетровской областях, обогатительные заводы, производство диоксида титана и титановой губки. Американцы покупали железный титан у россиян (компания ВСМПО-АВИСМА), добывавших его у нас. Но приватизируют ОГКХ не американцы, а ООО «Цемин Украина», входящее в группу компаний – владельцев оператора связи Vodafone, у которого есть российские корни, а бенефициаром называется гражданин Азербайджана. Вы достаточно резко отреагировали на эту новость. Объясните, пожалуйста, почему вы считаете, что Банковая в этом случае капитулировала перед Россией?
Михаил Гончар: Это шаг в неверном направлении – это факт. И вы в своих расследованиях неоднократно затрагивали титановую тему. Это один из важнейших украинских козырей в сотрудничестве с американскими и европейскими партнерами. Критическое минеральное сырье приобретает все большее значение на фоне политики Китая, ограничивающего поставки и редкоземельных элементов, и критического минерального сырья в западные страны, где производится много современной продукции и без чего не обойтись. Титан и разновидности руд, из которых он добывается – это металл аэрокосмической отрасли и не только аэрокосмической. Он всегда будет таким. Логичной была бы прямая кооперация. У нас есть базовый цикл добычи и переработки титаносодержащего сырья, получения полуфабрикатов. Крупнейшие мировые потребители – аэрокосмические концерны Boeing в Соединенных Штатах и Airbus в Европе. Это не новость, уже пару десятилетий об этом идет речь, но мы совершили очередной зигзаг удачи. Это выглядит неуместно на фоне интереса, который был проявлен со стороны ЕС и США к критическому минеральному сырью в Украине. И, кстати, в пункте четвертом плана победы, обнародованном Зеленским, речь идет о сотрудничестве со стратегическими партнерами в контексте критического минерального сырья, в частности, титана.
Поэтому выглядит очень нелогичным, когда вдруг в таком ускоренном режиме почему-то проходит приватизация ОГХК и конкурс с одним участником, который автоматически становится победителем. Буквально через пару дней Кабинет министров утверждает результаты этого конкурса и выясняется, что там достаточно мутная структура, явная прокладка, и концы ведут к окружению Алиева (Ильхам Алиев – президент Азербайджана). Это и порождает неопределенность, а куда все это пойдет дальше? Это похоже на прошлые схемы, когда украинское сырье, несмотря на российскую агрессию, несмотря на санкционные режимы, попадало к российской «ВСМПО-Ависма», которая производила конечную титановую продукцию и поставляла ее тем же американцам и европейцам, которые из-за этого и не вводили санкции. Сейчас такой подход пересматривается, но мы снова пошли на второй круг. Это совершенно алогично. Я надеюсь, что, несмотря на все процедурные вещи – конкурсы, утверждения – состоится ревизия такого подхода. Чтобы вместо мутных прокладок появился нормальный партнер для сотрудничества именно с теми странами, от которых сейчас зависит дальнейшая помощь Украине.
Карьер в Иршанске. Фото: investigator.org.ua
Валентина Самар: Честно говоря, ошеломила эта новость. Украинское правительство много лет пытается продать ОГХК, ищет стратегического партнера. Я очень надеюсь, что люди, которые в этом разбираются, проведут независимое расследование и установят, кто стоит в конце цепочки прокладок, о которых вы говорили.
Михаил Гончар: Там непростая структура, но так или иначе, все это связано с окружением Алиева. По инерции многие называют Азербайджан стратегическим партнером Украины, но мы видим эволюцию этой страны и режима Алиева вовсе не в дружественный Украине формат. Это и подписание в Москве декларации о стратегическом партнерстве Азербайджана и РФ 22 февраля 2022 – за два дня до начала полномасштабного вторжения России в Украину; и подписание в этом году декларации о стратегическом партнерстве с Китаем; это все большее количество контактов между Москвой и Баку, его желание быть в БРИКС. Эти форматы не являются дружественными для Украины.
