В прошлой публикации «Центр» описал ситуацию, сложившуюся в Симферополе, где, как оказалось, нет возможности обеспечить сирот, то есть граждан льготной категории, ни социальным жильем, ни постоянным. Мы выяснили, что как минимум за десять лет ни один человек этой категории не получил благоустроенное жилье по инициативе городской власти. Теперь мы расскажем, как обстоят дела с восстановлением и возвращением сиротам утраченного жилья, а также поведаем запутанную историю о деньгах, которые город должен был выделить в этом году на ремонт помещений для детей-сирот.
Возмутители спокойствия
Когда мы готовили первый материал, начальник городского отдела по учету жилья Александр Трушицин в личной беседе с нами неожиданно заявил: «Если мы говорим о сироте, который живет в интернате, тогда разговор имеет смысл, но мы сейчас говорим о взрослых людях, крепко стоящих на ногах». Начальник с возмущением стал рассказывать, что некая Екатерина Горелкина, которая и сиротой-то не является, возглавляет Украинскую ассоциацию «Моя семья», постоянно от города что-то требует, а на самом деле имеет землю под дачу в Каменке, магазины и прочее. Этот разговор излагаем здесь по одной простой причине: очень часто мы, журналисты, изучая сложные проблемы, сталкиваемся с тем, что чиновники начинают обороняться, обвиняя в корысти, жадности и еще Бог знает в чем людей инициативных, которые борются с системой не только за свои права, но и за права других людей.
Да, в семье Горелкиных не Катя, а ее муж Сергей вырос в детском доме семейного типа. Да, этим людям уже за тридцать, и они смогли выучиться и реализоваться в этой жизни. Оба предприниматели, оба юридически подкованы и хорошо знают гражданское право. Они знают! В отличие от других сирот, которые, уже будучи взрослыми людьми, в силу различных обстоятельств (слабого здоровья, необразованности, неустроенности) сегодня оказались за социальным бортом.
«То, что наша власть заявляет, что кто-то из сирот оформил землю, так это право, которое оговорено Конституцией. Любой гражданин Украины имеет право приватизировать хоть 4 участка — под гараж, под дачу, под сад, под строительство дома. То, что многие сироты выросли и по 16 лет стоят на квартирном учете, это не значит, что они не могут ничего иметь, . — комментирует заявление Трушицина Екатерина Горелкина. — Да, некоторые встали на ноги, купили машины, оформили, возможно, землю, но что касается предоставления им благоустроенного жилья, гарантированного государством, то тут они как ничего не получили, так, скорее всего, и не получат. И если кто-то из горисполкома считает наши действия незаконными, так что ж они не сняли нас с квартирного учета? Всё – профанация. А факт остается фактом — жилья нет».
Такие люди, как Горелкины, опасны для бюрократов. Именно такие, как Горелкины, выводят сирот на митинги перед Совмином, пытаются донести их проблемы до правительства с помощью телеэфиров. И именно Горелкины задают чиновникам неудобные для них вопросы.
Жилье захвачено — горсовет ни при чём
А ведь истории многих сирот поражают чиновничьим сумасбродством. Смурыгина Наталья (воспитанница того же ДДСТ, в котором воспитывался и Сергей Горелкин) прописана по улице Спера, 26. Жилье захвачено, и она вынуждена в судах за свой счет доказывать свое право на жилье.
«С представителями городского центра социальных служб мы ходили по нашему адресу и узнали, что сосед, который прежде занимал одну часть дома, теперь занял весь наш дом. Пока мы с братом были в детском доме, эту ситуацию никто не отслеживал. Теперь, несмотря на то, что у меня на руках есть решение горсовета № 389 от 28.03.03 о сохранении права на проживание в этом доме, выписка из домовой книги и прочие документы, вселиться мы в свой родной дом не можем, это право нам приходится добиваться через суд, — рассказывает свою историю Наталья Смурыгина. — Каков будет его вердикт, мы пока не знаем, но из-за того, что за нами числится жилье, на квартирную очередь вставать мы не имеем права, да и социальное жилье нам тоже не светит. Вот сейчас снимаю комнату с хозяйкой и плачу ей 800 гривен в месяц. Брат, которому пока 19 лет и он учится, живет с опекунами».
Вадиму Смурыгину, брату Натальи, заместитель городского головы Илья Глазков отвечает: «В соответствии с информацией КРП «Симферопольское межгородское бюро регистрации и технической инвентаризации» от 16.11.2007 № 12974 и 12975 ни Вы, ни Ваша сестра в числе зарегистрированных граждан, имеющих домовладения, квартиры в Симферополе, не значитесь». Но дальше пишет: «…решением исполнительного комитета Симферопольского горсовета от 23.03.2009 года № 762 за Вами и Вашей сестрой было сохранено право на жилье по ул. Спера, 26».Помимо этого в письме отмечается, что «родители-воспитатели защищают права и интересы своих воспитанников в органах государственной власти и должны были обращаться в суд по поводу освобождения жилья».
Выходит так: несмотря на то, что у ребят с 2003 года был документ на право проживания, к 2007 году каким-то образом их лишают права на свою часть дома. И никакие органы опеки в то время ничего не предпринимают. И даже когда в 2009 году исполком принял решение жилье за сиротами сохранить, ответственность за то, что дом заняли, полностью перекладывают на плечи воспитателей. Глазков пишет: «Принятие мер по освобождению жилого помещения <> не входит в компетенцию органа опеки и попечительства».
При этом чиновник ссылается на статью 31 Закона Украины «Об обеспечении организационно-правовых условий социальной защиты детей-сирот и детей, лишенных родительского попечения». Однако в этом законе (статье) имеется в виду нечто другое: родители-воспитатели имеют право защищать права ребенка и его интересы. Но в этой же статье перечисляются ситуации, когда опекуны могут обратиться в суд: лишение родительских прав биологических родителей, прекращение процедуры усыновления другими людьми. Ничего не сказано о том, что родители-воспитатели должны отстаивать право своих воспитанников на жилье. По закону, они обязаны защищать права и интересы своих подопечных, а именно: создать условия для всестороннего развития ребенка, следить за его здоровьем, водить на медобследования, следить за учебой и так далее.
А вот в статье 32-ой этого же закона четко говорится, кто должен обеспечивать сохранность жилья.
«Местные государственные администрации, органы местного самоуправления по месту нахождения жилья детей несут ответственность за сохранность жилья и возвращение его детям-сиротам и детям, лишенным родительской опеки, а также лицам из их числа после завершения периода пребывания в семье опекуна, приемной семьи, детского дома семейного типа», — отмечается в законе. То есть, местные органы власти не только обязаны сохранить жилье, в их обязанности входит возвращение детям-сиротам их законного жилья!
Кроме этого, в той же 32-ой статье указано, что жилые помещения, в которых дети жили до момента, когда попали в спецучреждения, не могут быть отчуждены без получения согласия на это органов опеки и попечительства, которое может выдаваться только в случае гарантированного сохранения права на жилье таких детей. То есть, получается, что в свое время отдел попечительства дал добро на отчуждение? И, по всей видимости, право на жилье за сиротами сохранено не было. Или жилье было отчуждено без такого согласия, но тогда оно однозначно незаконно отошло новому хозяину. В общем, дом заняли. А когда дети выросли, по словам Наташи, родители-воспитатели подняли этот вопрос, тогда горсовет в срочном порядке принимает решение сохранить жилье за сестрой и братом, вот только говорит им теперь: боритесь с гражданином, занявшим ваше жилье, самостоятельно, мол, мы тут ни при чём.
Жилье утеряно. Горсовет опять ни при чём
Илья Глазков
В очередной статье, размещенной на сайте горсовета под названием «Праву детей на жилье – защиту!», заместитель городского головы Илья Глазков отмечает: «Содержание и ремонт жилья, в котором ребенок имеет право собственности или пользования, находится у городских властей на особом контроле. Мы должны гарантировать ребенку после окончания срока обучения в интернате надлежащее состояние жилья, принадлежащего ему по закону». Тут же информация: девять объектов не пригодны для проживания, а пять требуют капитального ремонта.
Возможно, в это число входит и квартира Александра Зубова, тоже выпускника ДДСТ Горелкиных? Сегодня этот человек прописан по адресу: улица Крымских Партизан, 13, то есть по адресу, где расположено ЖЭО (!) Центрального района. Ранее за ним было закреплено жилье на ул. Козлова,19 (решение исполнительного комитета городского совета от 2.03.1999 №271). Но в сообщении межведомственной комиссии исполкома Центрального района от 27.02.1997 года сказано, что квартира №2 по ул. Козлова,19 состоит из трех жилых помещений, два из которых полностью разрушены, а тамбур полуразрушен. То есть по факту, квартира Зубова горсоветом тоже не сохранена, более того, зная уже, что жилье разрушено, чиновники называют его жилым помещением и сохраняют за парнем. А сегодня ему сообщают, что он включен в список лиц, пользующихся правом внеочередного получения жилья. Становится понятно, что никто не собирается восстанавливать и возвращать Александру его законное жилье, где он жил до того, как попал в детский дом, при этом на квартирную очередь его поставили лишь в 2008 году.
В поисках ста тысяч на ремонт
Таких историй можно рассказать много. И возникает вопрос, куда уходят деньги, которые якобы выделяют на детей сирот, в том числе и на ремонт их жилья.
Так, по информации министра образования, науки, молодежи и спорта Виталины Дзоз, в городском бюджете Симферополя на 2012 год предусмотрено 100 тысяч гривен как раз на ремонт жилых помещений, сохраняемых для детей-сирот. Мы стали искать ответ на вопрос, куда, на ремонт чьих квартир пошли эти деньги. Нетрудно догадаться, что концов не нашли – лабиринт не имеет выхода.
По словам нашего первого собеседника Александра Трушицина, по вопросам сохранности, восстановления и ремонта жилья надо обращаться в ЖЭО районов, именно они собирают всю информацию относительно жилья для граждан категории дети-сироты.
Но в ЖЭО Киевского района сказали, что 1,5 года назад все полномочия передали в городское управление семьи и молодежи. «Сколько жилья, нуждающегося в ремонте, уже отремонтированного – всё там», — ответил начальник ЖЭО Киевского района Олег Кузьмин.
В управлении по делам семьи и молодежи ответили, что в их компетенции только предоставление социального жилья, по иным вопросам пожалуйте в городскую службу по делам детей. Но Ольга Курова, заместитель начальника этой службы Щербаковой (упомянутой нами в первой публикации на эту тему) отправила нас в городское управление ЖКХ, мол, по ремонту жилья все вопросы направляйте туда.
Однако и тут нас постигла неудача: заместитель начальника этого управления Татьяна Еременко ответила, что ничего не слышала о «программе комплексных мероприятий по защите прав и интересов детей на 2011 – 2016 годы, в соответствии с которой из городского бюджета выделяются средства на проведение ремонтных работ в жилых помещениях, сохраняемых за детьми данной категории». И что на эти цели в 2012 году предусмотрено 100 тысяч гривен, она тоже впервые слышит.
«Надо искать заказчика этих работ. Мы заказчиками не являемся и никакой информацией о ремонте жилья детей-сирот не владеем. Уточняйте эту информацию в службе по делам детей», — вернула нас на круги своя Еременко.
Жилье под восстановление – иллюзия?
Мы, конечно, подали запрос в горсовет и ждем по этому вопросу полноценного ответа. Также попросили полный список так называемого жилья под восстановление. Ведь сегодня за неимением лучшего город предлагает льготным категориям граждан неблагоустроенное жилье (то есть, под восстановление). По информации заместителя председателя Совета министров АРК Ольги Удовиной, за 2010 – 2011 годы выдано 18 ордеров на право восстановления такого жилья, в том числе и четырем детям-сиротам. Сразу жить в таком неблагоустроенном жилье невозможно. Чаще всего это вообще голая земля где-нибудь в старом городе, на которой когда-то стояла сараюшка размером метр на метр. Восстанавливать такое жилье можно только по прежним техпаспортам, малейшее расширение, проведение канализации необходимо узаконивать в ГАСКе, а это, помимо самого строительства, выльется в кругленькую сумму, что подтверждает и Трушицин. Кто из сирот получил такое «жилье», в горсовете нам не сообщили, адреса тоже не указали, но, надо полагать, жилье уже построено, так как ордера выдаются после восстановления. Вот только остается открытым вопрос: где и кем жилье восстановлено?
«Кто эти таинственные четыре сироты, сумевшие построить, да ещё и успевшие это сделать в сроки, установленные горсоветом, мы не знаем. Нам тоже на эти вопросы не дают ответов. Но я как строитель могу сказать, что в эти объекты надо вкладывать очень большие средства, так как давно образовавшиеся руины надо снести и на этом месте строить дом заново. А чтобы еще и расширить помещение, подвести инженерные сети, понадобятся колоссальные затраты на документы, строительство. К тому же ордер выдается только по окончании «восстановления». Если за определенный срок построить не успел, нет никакой гарантии, что участок не отберут и не передадут кому-то другому», — рассказывает Сергей Горелкин.
Мы с четой Горелкиных проехали по адресам, которые в свое время они собрали по ЖЭКам. Везде сплошные руины.
«Мы с этими развалинами сделать ничего не можем, так как в городском бюджете нет денег, поэтому в таком виде объекты предлагаем людям, нуждающимся в жилье. Те, кто могут восстановить, берут, — убеждает Трушицин и тут же добавляет. — Однако последнее время ЖЭКи не дают списки объектов под восстановление в связи с тем, что практически сто процентов такого жилья приватизировано».
В таком случае выходит, что каждый клочок земли уже роздан и снят с баланса города. И руины уже кем-то приватизированы. Как так могло случиться, что городскую землю и объекты на ней, даже без восстановления, могли приватизировать?
Эксперт по земельным вопросам Василий Соколик говорит, что если на земле есть здание, его можно приватизировать, а если там один фундамент или руины, то в таком случае приватизация незаконна, так как развалины приватизации не подлежат.
«Определение «жилье под восстановление» говорит само за себя. На месте должно находиться жилье, а не развалины. И приватизировать можно именно жилье, а не руины. Но в нашей стране возможно все, так как законодательство несовершенно и есть много вариантов, как законы можно обойти. Так как мы пользуемся Жилищным кодексом еще советских времен, возможно, в вашем городе горсовет создал всевозможные подзаконные акты, которые якобы «узаконивают» его решения. Но подозреваю, что под вывеской «восстановление жилья» не выдавались, а продавались земельные участки, на которых тоже за определенную плату кто-то что-то будет строить», — отмечает Василий Соколик.
Пожалуй, только правоохранительные органы могут разобраться, каким образом городская собственность стала частной, и проверить, что находится сегодня на месте «объектов под восстановление»: пустой участок или уже возведенный дворец, офис, салон, магазин. Очевидно лишь, что о сиротах, их правах здесь речи не идет вообще.
Ещё один тупик
Кроме такого жилья в городе есть жилье захваченное. Например, хозяин квартиры умер, жилплощадь им приватизирована не была, и туда вселились посторонние люди без какого-либо разрешения занять эту площадь. Такие квартиры или дома, как объясняет Трушицин, тоже рассматриваются как вариант вселения туда льготников. Но случаев принудительного выселения из такого жилья начальник городского отдела по учету жилья не припомнит.
«Знаю, что служба по делам детей подавала в суд три иска по утраченному жилью (это как в случае с Наташей Смурыгиной. – авт.). И четыре иска подавали мы по захваченному жилью. Идут суды», — говорит Трушицин.
Сколько всего в городе такого жилья, он не знает. Точного учета нет. По его словам, мастера ЖЭКов должны такое жилье выявлять, но, насколько их информация достоверная, в горсовете не знают.
«Здесь нет никакой методики учета. Важную роль играет человеческий фактор. То, что заинтересованные лица приплачивают жэковцам за сокрытие достоверной информации, такое есть. Но в нашем квартирном отделе работают всего пять человек, и отследить происходящее невозможно», — сетует Трушицин.
Из его слов выходит, что и здесь ситуация тупиковая: кто-то очень наглый может незаконно занять жилье, приплатить местному ЖЭКу, а если пожадничал и информация ушла «наверх», и там отреагировали согласно закону, то быстрого освобождения жилплощади можно не ждать, ведь суды могут длиться годами. А если чудо все же произошло и квартиру освободили, то надеяться, что туда поселят сирот даже как-то смешно.
«Во всяком случае, мы такого не припомним», -говорит Екатерина Горелкина. Не помнят о таких случаях и в горсовете…
