Есть ли в Украине государственная морская политика?
Этот вопрос я в который раз задал себе, читая новость об очередной поездке президента Украины на восток государства и инспектировании им анонсированной его «предшественником», но так и не созданной военно-морской базы «Восток» в Бердянске.
Безусловно президент был прав, когда говорил, что «очень важно иметь свои корабли в этом месте. Ведь таким образом мы защитим наши порты, нашу торговлю. Это прямая помощь экономике». Но ведь со времени провозглашения независимости Украина не рассматривала Азовское море как приоритет государственной морской политики. Так, в периодических пятилетних Государственных программах развития ВС Украины нет упоминаний о необходимости содержания на азовском побережье военно-морских формирований. А в отсутствие делимитированной морской границы в Азове морские пограничники выполняли больше функции обеспечения, чем охраны.
«Закупоренность» Керченского пролива оставляет за РФ право или силового, или регуляторного влияния на морскую ситуацию в Азове. Российское руководство четко понимает: кто контролирует зоны пролива, тот контролирует море. РФ не оставила попыток дестабилизации обстановки в приморских регионах Азова и «прокладки» сухопутного коридора в Крым вдоль Азовского побережья.
Фото: © Прямий
Так следует ли, с военно-политической точки зрения, создавать военно-морскую базу «на расстоянии вытянутой руки» от линии столкновения? Целесообразны ли, с экономической точки зрения, капитальные вложения в нестабильный прифронтовой регион? Или, может, в этой ситуации есть смысл формировать пункт маневренного базирования ВМС Украины на Азове с возможностью маневра в случае перемещения линии столкновения? А вопрос капитального строительства отложить до полной стабилизации обстановки по линии государственной границы?
Риски дальнейшей военной интервенции РФ против Украины именно с Азово-Черноморского региона актуализируют и следующий вопрос: есть ли «морское мышление» у украинской власти, а соответственно — и понимание значения государственной морской политики для продвижения национальных интересов и ликвидации угроз с морского направления?
Морская доктрина РФ носит активный агрессивно-наступательный характер. В указе президента России «Об утверждении Основ государственной политики РФ в области военно-морской деятельности на период до 2030 года» четко очерчены приоритеты. Среди них:
— повышение оперативных и боевых способностей Черноморского флота за счет развития на территории Крымского полуострова межвидовой группировки войск (сил);
— создание и обеспечение функционирования единой государственной системы освещения надводной и подводной обстановки;
— уничтожение военно-экономического потенциала противника путем поражения его жизненно важных объектов с моря. (Кстати, к таким критическим объектам относятся и морские порты Мариуполя и Бердянска.)
Сейчас Черноморский флот РФ насчитывает до 50 боевых кораблей и подводных лодок, из них шесть надводных кораблей и шесть подводных лодок — носители крылатых ракет морского базирования типа «Калибр». При этом их суммарный ракетный залп составляет 72 крылатых ракеты, а до 2022 года планируется его увеличение до 152. В течение 2019 года на Черноморском флоте РФ дополнительно создана эскадрилья БПЛА. В корабельный состав добавились три боевых корабля: малый ракетный корабль «Ингушетия», патрульный катер «Д.Рогачев» и морской тральщик «Иван Антонов».
Остановится ли на этом Москва?
Озвучиваются планы строительства на Керченском судостроительном заводе «Залив», находящемся в оккупированном Крыму, двух универсальных десантных кораблей, способных нести до 20 вертолетов и до 1000 морских пехотинцев. А в конце 2019 года Владимир Путин поставил задачу разработать новую Военную доктрину (за ней, как следствие, будет разработана новая Морская доктрина) и Программу развития вооружений до 2035 года. Доктринально РФ предусматривает комплексное применение политических, экономических, информационных и других невоенных мер, реализуемых с опорой на военную силу, дополнительно планирует перенесение действий в космическое пространство.
Каковы же военно-морские достижения Украины?
В отличие от российской, Морская доктрина Украины на период до 2035 года носит пассивный характер, в ней украинским ВМС отводится функция обеспечения. Удивляться этому не стоит: в стране, которая седьмой год ведет войну, главным разработчиком и ответственным за издание Морской доктрины было определено… Минифраструктуры, а у Минобороны — функция соисполнителя. При этом в доктрине, которую разрабатывали целых 3,5 года, и сейчас нет Плана мероприятий по реализации, где были бы очерчены ресурсные и временные горизонты.
Чего стоят декларации о формировании государственной целевой программы создания государственной интегрированной информационной системы освещения надводной и подводной обстановки в акваториях Черного и Азовского морей и бассейнах рек Днепр и Дунай! Собственно, об этой программе шла речь в указе президента от 12 октября 2018 года №320/2018 по решению СНБО Украины «О неотложных мерах по защите национальных интересов на Юге и Востоке Украины, в Черном и Азовском морях и Керченском проливе». Он выполнен? Нет. Из-за регулярных изменений состава правительства и бюрократии, к сожалению, государственная программа в третий раз проходит «вертикальное» согласование — от флота до Кабинета министров и обратно. Кроме того, очень важна межведомственная интеграция участников процесса, имеющих на вооружении радиотехнические средства, а именно ВМС, ГПС МВД Украины и отечественных предприятий Мининфраструктуры. Но ее нет.
Вот это и есть уровень государственной морской политики… А если национальный флот не входит в приоритеты государственной политики, то и финансируется он по остаточному принципу.
Бессистемность Украинского государства в вопросе государственной морской политики сигнализирует об отсутствии архитектуры управления процессом.
Украинская власть должна понять банальную вещь: национальный флот строит государство, а не отдельные министерства и ведомства. Военный флот не строят собственно ВМС Украины, Генштаб или Минобороны. Они лишь формируют потребность в корабельном составе и другом вооружении для гарантированного уменьшения или ликвидации угроз с морского направления.
Пока в Офисе президента, Верховной Раде, правительстве не будет понимания необходимости национального флота и защиты национальных интересов с морского направления, необходимости системной работы и сотрудничества министерств и предприятий, на морскую проблематику в Украине будут реагировать ситуационно. Надо вести речь об отдельных государственных программах/подпрограммах финансирования морской области государства, но с учетом горького опыта Государственной целевой оборонной программы строительства кораблей класса «корвет» по проекту 58250, когда бизнес-политические интересы победили экономику и национальную безопасность.
Что делать?
Политика Украины на море должна быть проактивной, носить наступательный характер. По моему мнению, с учетом морской географии Черного и Азовского морей и специфики последних военных конфликтов, территорию государства надо защищать не от своих берегов, а от берегов противника, иметь «длинную руку» борьбы с противником и над водой, и на воде, и под водой. Только это может стать фактором сдерживания агрессора!
Безусловно, надо начинать с закона Украины «О государственной морской политике», который должен стать генератором государственного законотворчества и запустить процесс реинжиниринга/реформы морской области государства.
Нам остро необходима Государственная программа кораблестроения, хотя бы на среднесрочную перспективу, которая стала бы драйвером планирования и функционирования целых отраслей национальной экономики, связанных с морской деятельностью. Она должна запустить процесс трудоустройства высокотехнологических специалистов морской специальности на отечественных предприятиях и остановить их отток за границу.
Для законодательного и исполнительного генерирования реформы морской отрасли необходима система управления морской деятельностью Украины, а это требует создания ее архитектуры на государственном и региональном уровнях путем формирования:
— морской коллегии при КМ Украины, что позволило бы на качественном профессиональном и экспертном уровнях формировать основные направления государственной морской политики, разграничить полномочия и ответственность между министерствами и ведомствами Украины за их реализацию;
— специальных органов-формирователей региональной морской политики в приморских административно-территориальных единицах.
Безусловно многое значит идеологическая составляющая процесса. Необходимо возрождение национальной морской идеи, морская консолидация украинской нации, что позволит усилить позиции Украины как морского государства, интеграция всех составных морской деятельности в соответствующие европейские и мировые структуры, формирование общественно-экономических принципов устойчивого развития всех составных морской деятельности.
Наконец, государственная морская политика и морская деятельность должны стать «интеграционным мостом» между Украиной и миром, в том числе и Европой. Моря и реки объединяют не только географически. Они объединяют политически и экономически. Руководство Украинского государства должно смотреть вперед. Потому что за морями и реками — будущее Украины.
Источник: ZN.UA
