Стратегия деоккупации и реинтеграции Крыма и Севастополя была принята через семь лет после начала российской агрессии. Теперь именно на этом документе будет базироваться политика по восстановлению территориальной целостности и суверенитета Украины. Впрочем, Стратегия получилась не идеальной — некоторые вопросы не были включены в нее как относящиеся к тактике. Но не все с этим согласны.
О том, как вернуть оккупированный полуостров под контроль Украины, много говорили с самого начала российского вторжения. Но все эти разговоры велись на уровне гражданской дискуссии.
Максимум, которого они достигли — это парламентские слушания о стратегии реинтеграции Крыма и Севастополя в 2016 году, рекомендации которых так и не были выполнены.
Закон Украины «Об обеспечении прав и свобод граждан и правовой режим на временно оккупированной территории» полуострова, принятый в апреле 2014 года, больше фиксировал ситуацию и определял поведение Украины в условиях оккупации Крыма.
На вопрос, как вернуть полуостров, руководство государства четкого ответа не давало — если не считать ответом формулу «возвращать политико-дипломатическим путем».
Это неудивительно: затяжное сопротивление российской агрессии на Донбассе висит на государстве большим бременем, западные партнеры спят и видят, как бы избавиться от украинской проблемы. При таких обстоятельствах вопрос Крыма актуален на словах, но на самом деле он был надежно похоронен в папке с пометкой «Не ко времени!»
Встреча лидеров стран «нормандского формата» Фото: EPA
О Крыме начали говорить громче только после смены лиц на ул. Банковой и Грушевского. И не то чтобы общая ситуация сильно изменилась. Просто новому президенту надо было подтверждать свои слова, он не капитулянт, а наоборот, — патриот, да еще и значительно эффективнее предшественника.
Очень важно, что в государственные органы попал ряд общественных деятелей, которые все предыдущие годы требовали от властей определиться с крымским вопросом. Так что теперь им и карты в руки.
Разработкой стратегии деоккупации Крыму занимались еще год назад. В июле 2020 г. заместитель министра иностранных дел Эмине Джапарова сообщала, что Стратегия готова, но показывать ее рано.
И вот теперь имеем решение СНБО о принятии Стратегии деоккупации и реинтеграции Крыма и Севастополя. Речь в ней идет о восстановлении территориальной целостности, об обеспечении национального единства, об опасностях, грозящих Украине и миру из-за оккупации и милитаризации Крыма. О том, что приоритетом Украины являются политико-дипломатические меры по деоккупации Крыма.
«В публичной части Стратегии нет слов о безопасностном измерении и военном пути возвращения Крыма. Речь идет о сочетании политических, дипломатических, гуманитарных шагов и привлечении к этому процессу наших партнеров», — отмечает Юлия Тищенко, глава совета Украинского независимого центра политических исследований.
Юлия Тищенко Фото: facebook.com/nationalpatformfordialogue
В Стратегии говорится о развитии институтов демократии, о правах, свободах и интересах граждан Украины на оккупированных территориях и перемещенных лиц. Об экономической политике, о мерах противодействия оккупации как на захваченных землях, так и на контролируемом Россией морском пространстве Украины. Об ускоренном развитии прилегающих к Крыму территорий Херсонщины.
В стратегии сказано о санкциях — и национальных, которые будет применять Украина, и о международных. И о том, к кому их применять. И о мониторинге соблюдения санкций, и о недопущении ослабления санкционного давления. Однако, к сожалению, не упомянуто о настоятельной необходимости совершенствования санкционного законодательства и синхронизации национальной санкционной политики с западной. Ни слова не сказано о необходимости отмены коррупционной Свободной экономической зоны “Крым”, которая позволяет украинским олигархам вести бизнес в оккупированном Крыму.
Не прописано и видение будущего статуса Крыма. Председатель Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров считает это заметным недостатком:
«Когда вы говорите, какие у вас приоритетные направления, которые вам помогут реинтегрировать территорию, то вы должны сказать, каким будет Крым, когда будет восстановлен государственный суверенитет Украины над Крымским полуостровом, и каким будет судьба его коренного народа. Иначе возникает вопрос и в украинском обществе, и особенно у наших партнеров, которых мы приглашаем на Крымскую платформу. И мы здесь должны быть абсолютно честными, сказав, что территория Крыма, на которой будет восстановлен государственный суверенитет Украины, сохранит свой автономный статус, который будет исходить из неотъемлемого права крымскотатарского народа на самоопределение, поскольку это коренной народ Крыма», — говорит Чубаров.
Рефат Чубаров, глава Меджлиса крымскотатарского народа Фото: investigator.org.ua
Крымские татары, правда, в Стратегии упоминаются, но только в контексте восстановления и обеспечения их культурных прав. Представители Меджлиса надеялись на большее.
«В определении целей Стратегии мы прямо предлагали записать: защита и реализация неотъемлемого права крымскотатарского народа на самоопределение в составе суверенного и независимого Украинского государства», — отмечает Чубаров. Но, к сожалению, эти предложения поддержки не получили.
Но почему? Это не только о крымскотатарском вопросе, но и вообще о видении будущего в Стратегии — точнее, о его отсутствии. Кое-как сказано, что делать, но не сказано, как будет выглядеть результат.
«Стратегия определяет, куда мы хотим двигаться. О будущем Крыма, возможно, стоило более четко написать, но, думаю, нет полного осознания у различных политических, социальных, этнических групп, как это должно быть реализовано. Нет полного консенсуса», — объясняет Юлия Тищенко.
Конечно, конкретизация положений Стратегии должна быть осуществлена в законодательстве и нормативно-правовых актах правительства.
«Стратегия — это такой дорожный указатель, политический документ, который нам рассказывает, чего мы хотим. А уже путь должен быть расшифрован: каким образом мы этого достигнем, как реализованы все эти политико-дипломатические и гуманитарные усилия. Здесь важны наработки планов имплементации Стратегии. Здесь все зависит от правительства и парламента», — считает Юлия Тищенко.
Заседание СНБО Фото: president.gov.ua
Стратегия прямо обязывает Кабмин разработать и утвердить план мероприятий по ее реализации — а на базе этого плана свои мероприятия распланируют все причастные органы власти. И, надо полагать, работа пойдет. По словам Рефата Чубарова, некоторые органы власти должны приступить к работе уже в ближайшие дни:
«Президент предлагал, чтобы мы вместе с Правительством в тех конкретных планах мероприятий уже выписывали эти вопросы о необходимости принятия закона и других шагов, связанных со статусом АР Крым. Мы попробуем пройти этот путь — буквально в ближайшую неделю мы собираемся с представителями Министерства по вопросам реинтеграции оккупированных территорий, представительства президента в АР Крым, членами Меджлиса. Мы попробуем обсудить наши действия в той части плана правительства, которая касается статуса Крыма».
И все же вопрос о статусе крымскотатарского народа, о базисе будущей автономии и о сущности переходного правосудия во время и после деоккупации — эти вопросы при всем желании тактикой не назовешь. Они стратегические, определяющие.
И их отсутствие в тексте Стратегии может стать для правительства и других органов власти сигналом: эти темы являются нежелательными.
То, что у украинского общества и у государства появился фундамент, на котором можно наконец строить политику деоккупации и реинтеграции — это просто замечательно, хотя и печально, что этого не произошло в течение семи лет оккупации. Но отсутствие некоторых краеугольных камней может сделать этот фундамент недостаточно надежным. Поэтому мы об этом говорим и внимательно будем следить за реализацией Стратегии в дальнейшем.
