Кораблекрушение двух российских танкеров – «Волгонефть 212» и «Волгонефть 239» – в Керченском проливе 15 декабря повлекла за собой масштабную экологическую катастрофу в Черном море. Мазут, который вытек из танкеров, теперь повсюду – и на кавказском побережье России и практически на всем побережье украинского Крыма. На днях мазутные пятна добрались до евпаторийских пляжей, и южный ветер гонит их на Тарханкут и дальше.
Причина такого распространения, в первую очередь, – безответственность власти России, которая не организовала надлежащие меры по недопущению, а затем – и для локализации разлива мазута; а также жадность компании «Роснефть» – владелицы нефтепродуктов, подрядившей на перевозку мазута два старых танкера, не имевших права выходить в море. «Роснефть», которая для обхода санкций сформировала так называемый «теневой флот», в прошлом году получивший более 1,5 триллиона рублей прибыли, фрахтует для перевозки из своих НПЗ дряхлые корыта, которые в шторм должны перевозить мазут самой грязной марки! Это так по-русски: грести сверхприбыли и экономить на экологии и сохранности.
Украина заявила, что подаст иск в Россию в Международный суд ООН и требует создания международной миссии для расследования последствий загрязнения акватории и ущерба живой природе. Как заставить Россию отвечать и за это преступление – в интервью с доктором Евгением Хлобыстовым, профессором, деканом факультета естественных наук Киево-Могилянской академии. Эфир программы «Вопрос национальной безопасности» с Валентиной Самар.
Валентина Самар: На ваш взгляд, какого уровня эта катастрофа?
Евгений Хлобыстов: Трудно сказать точно. По факту, это уже региональная катастрофа, потому что она затронула как минимум два государства – Украину и Россию. И скорее всего это почувствуют наши соседи. Возможно, не столь катастрофически, сколько побережье Крыма или Краснодарского края. Не исключено, что это может быть ощутимо для Румынии или Болгарии. Это региональная экологическая катастрофа. Хотя, опять же, чтобы определить региональный уровень катастрофы, нам нужно выяснить все обстоятельства и подробно обследовать события, анализы взять и все остальное, чего мы сделать, конечно, не можем. Но в целом это большая беда для всего Черного моря и всего Причерноморья.
Валентина Самар: Россия действует традиционно для себя, причем в любой ситуации: сначала умалчивает проблему, потом лжет о незначительных последствиях, а когда скрыть вызванную ею беду невозможно, ничего не делает, чтобы исправить ситуацию. Сегодня мы даже не можем сказать, сколько вылилось мазута и что это за нефтепродукты? Некоторые эксперты пишут, что это самый грязный мазут, который можно использовать только в качестве котельного топлива. Так ли это?
Российский танкер «Волгонефть 212», попавший в кораблекрушение в Керченском проливе. Нос судна откололся и тонет. Фото: скриншот видео, снятого членами экипажа
Евгений Хлобыстов: Возможно. Мы не знаем никакой информации: что это за мазут, сколько его было загружено на танкеры. Официальные российские власти сообщили, что произошел разлив примерно четырех тысяч тонн мазута. Для меня очень странно это «приблизительно», потому что российская сторона и судовладелец точно знают, сколько было мазута в танкерах – они же его заливали! На самом деле, ситуация выглядит довольно странно. Во-первых, мы не знаем, был ли там только мазут. Если внимательно отследить всю информацию по поводу этой катастрофы, мы можем сказать, что там наблюдалась и так называемая пленочка. А это значит, что могла быть утечка если не сырой нефти, то, скорее всего, дизельного топлива, используемого при работе двигателей. Мазут, вылившийся в акваторию Керченского пролива, а затем попавший в Черное море из-за штормов, особенностей климатических условий в это время превратился в небольшие сгустки, которые представляют огромную угрозу для фауны, для рыб.
Наиболее опасно мазутное загрязнение для крупной рыбы и млекопитающих. То есть непосредственно дельфинов, акул, афалин, крупных по размеру рыб. Мазут формирует фракцию – маленький шарик размером от 0,5 до 1 см в диаметре. Мелкая рыбка не сможет его проглотить, а большая – сможет. Это повлечет за собой проблемы для ее пищеварительной системы и в конце концов приведет к гибели. Ученые предполагают, что аномальное количество погибших дельфинов, наблюдаемое последние две недели в Черном море, вызвано именно тем, что они попали под влияние таких остатков мазута. Эта катастрофа может быть причиной очень специфического сокращения биоразнообразия крупных представителей фауны Черного моря.
Валентина Самар: Популяция которых и без этого с каждым годом уменьшается…
Евгений Хлобыстов: Уменьшается, потому что дельфины очень чувствительны к подводным лодкам. Они очень уязвимы перед военными действиями. За все полномасштабное вторжение России мы наблюдаем сокращение популяции дельфинов. Пока война не закончится, невозможно провести исследование и установить, как сократилась эта популяция.
Мертвый дельфин, выбросившийся на берег в Краснодарском крае РФ из-за загрязнения моря после кораблекрушения в Керченском проливе. Фото: t.me/kerch_news
К сожалению, скорее всего такая же печальная ситуация наблюдается на определенных участках побережьях Крыма. Мимо Керчи это пятно прошло, но попало на южный берег Крыма в Большую Ялту, где остатки этого мазута собирали руками. А потом его наблюдали вблизи Евпатории и, конечно, в Севастополе. Далее она по течению следует в Одесскую область. И здесь возникает очень много вопросов. Есть надежда, что остатки мазута не попадут на одесские пляжи, что они пройдут мимо Одессы на запад. Но сказать точно очень трудно, потому что погода постоянно меняется: зима – период штормов. Потому последствия могут быть неожиданными и для одесского побережья.
Валентина Самар: Независимые российские журналисты установили, откуда эти нефтепродукты: проект «Важные истории» опубликовал документы, согласно которым два судна «Волгонефть» в последние месяцы были зафрахтованы «Роснефтью» для перевозки мазута и экспортного нефтяного топлива из ее нефтеперерабатывающих заводов на Волге. Один документ касается Сызранского НПЗ, второй – Саратовского. Сообщалось, что на двух танкерах было 9,2 тысяч тонн мазута. Путин сказал, что в море вылилось сразу 40% груза. Через несколько дней появилось сообщение о новых фактах вытекания мазута, которые Россия также собиралась замолчать. Затем появляется информация Минтранса РФ, что оказывается, в море после кораблекрушения попало всего-навсего 2,4 тысячи тонн мазута. То есть, 40% от 9,2 тыс. – это 2,4 тыс. тонн? Что это за арифметика?
Евгений Хлобыстов: Странная арифметика.
Валентина Самар: Это официальная российская арифметика, удивляться здесь действительно нечему. Я хотела бы вернуть вас в 2007 год, когда в Керченском проливе произошла такая же катастрофа, которую мы тогда наблюдали своими глазами и проводили расследование. Тогда кораблекрушение коснулось 13 судов, тоже была утечка мазута, хотя и в гораздо меньших объемах, чем в этот раз. Но тогда работала международная независимая комиссия, которая исследовала последствия этой аварии и загрязнение акватории. Таким образом, украинское, российское и международное общество – потому что это касается всего Черноморского региона – имело верифицированные данные. Сейчас Россия не просто лжет, она ведь никого туда не допускает и не допустит. Украинское правительство заявило, что будет подавать иск в Международный суд ООН. Мы уже на своей практике знаем, сколько лет может занять этот процесс. Также украинское правительство настаивает на создании международной комиссии. Как можно нажать на Россию, чтобы эта комиссия была создана, и мы узнали правду о происходящем?
Евгений Хлобыстов: Я очень скептически к этому отношусь, скажу прямо. Нажать на Россию можно аж никак. Россия ведет полномасштабную кровавую войну на территории Украины уже третий год, и ни один институт ООН не может прекратить эту войну, реально и действенно стать на защиту жертвы. Мала вероятность того, что ООН как механизм международного реагирования станет на защиту акватории Черного моря, биоразнообразия и людей, проживающих на побережье. И Россия всегда сможет отказаться признавать решение любого международного суда, включая суд ООН. И сегодня российское законодательство, кстати, это позволяет делать, в России приоритет национального законодательства над международным. Потому это будет абсолютно логично с их стороны. Сначала препятствовать работе какой-либо международной комиссии, а потом не признать ее результаты, если они не устроят Россию.
Я хочу отметить: в условиях войны, которая идет в акватории Черного моря, создать любую международную комиссию без согласия и без содействия России просто невозможно. И даже если бы такая комиссия была, она ничего бы не смогла сделать. Таким образом, этот процесс даже на старте имеет очень низкие шансы прийти к судебному решению. И еще меньше шансов, что это судебное решение будет каким-либо образом учтено в реалиях Российской Федерации.
Сбор мазута на пляже в оккупированной Керчи. Фото: t.me/olegkatorgin
Валентина Самар: Международных инструментов влияния нет, есть ли дистанционные методы хотя бы для мониторинга загрязнения и масштабов этого бедствия?
Евгений Хлобыстов: Есть дистанционные методы исследования – спутниковая съемка. Мы и знаем об этом пятне непосредственно благодаря тому, что можем через спутники наблюдать его движение. Однако спутниковая съемка не дает нам представления о том, какая именно фракция остатков мазута находится в конкретном месте в конкретное время.
С точки зрения банальной логики можно сказать, что, скорее всего, это пятно мазута будет растворяться в воде и чем дальше, тем ниже будет его концентрация. Таким образом, она будет представлять меньшую угрозу, двигаясь в западном направлении. В западном, потому что это преимущественное направление течений по Черному морю. Поэтому это пятно движется из Керченского пролива, вдоль Крыма, дальше может пойти вдоль Одесской области, вдоль Румынии и Болгарии. Сегодня спутниковая съемка дает только информацию о том, что у нас есть сам факт такого загрязнения в море. И мы можем очень ориентировочно оценить размер этого пятна. Если вы посмотрите на информацию непосредственно из первоисточников, то там очень большие предположения: размер пятна колеблется от 5 до 8 километров в длину, а в ширину – от 0,5 до 1,5 километра. И чем дальше она будет двигаться на запад, тем труднее будет проследить, какой она имеет реальный размер и какова реальная концентрация мазута на литр воды. Таким образом, мы имеем достаточно малый объем информации для того, чтобы корректно оценить причиненный вред. Сегодня уже эксперты выступают с разными предположениями об оценке причиненного ущерба и даже пытаются как-то вывести его в денежное измерение. Я был бы тут очень осторожен. У нас сегодня катастрофически недостаточно информации для корректных выводов.
Мы уже имеем опыт такого расчета причиненного ущерба вследствие военных действий со стороны Российской Федерацией с 24 февраля 2022 года. И сегодня, если мы будем опираться на установившуюся международную нормативную систему, нам даже по очевидным преступлениям нужно собирать очень много полевой информации. А если это невозможно сделать, то у меня есть большие сомнения, что мы сможем корректно оценить причиненный вред и представить это потом в качестве претензий к Российской Федерации.
В аналогичных ситуациях в прошлом были так называемые договоренности вроде мирного соглашения. Когда сторона-виновник признавала свою вину, а пострадавшая сторона пытались доказать объем причиненного ущерба либо в натуральных, либо в денежных показателях, после чего стороны доходили до общего знаменателя по возмещению стоимости причиненного ущерба. Надеяться, что Россия пойдет на такие договоренности, не приходится.
Валентина Самар: Вы сказали об ущербе от российской войны с 2022 года. А я хочу напомнить 2014 год, когда неизвестно откуда правительством Яценюка брались абсолютно смешные цифры о каком-то триллионе гривен убытков вследствие аннексии Крыма, хотя невозможно тогда было посчитать: продолжался процесс экспроприации всего государственного и частного имущества, плюс вред экологии от милитаризации полуострова, добыча полезных ископаемых. Поэтому спешить не стоит, но все равно когда-нибудь в судах нам придется заявлять эти суммы. А у нас, насколько я знаю, правительство так и не приняло вообще какую-то систему оценки убытков?
Мертвая птица в мазуте на побережье вблизи Судака в оккупированном Крыму. Фото: sudak.rk.gov.ru
Евгений Хлобыстов: По окружающей среде система уже есть. В 2022 году была принята новая система оценки причиненного ущерба в результате военных действий для окружающей среды. Она касалась нескольких сфер: водных ресурсов, отходов, лесных ресурсов, недр. Так что нормативная база у нас есть. Но если мы будем выходить на международный уровень, нам нужно опираться на международно согласованные подходы к оценке причиненного вреда. И здесь у нас будут возникать огромные проблемы. И нам нужно вообще к такому будущему суду подходить очень взвешенно и очень профессионально. Действительно, Украина допускает за этот период полномасштабного вторжения одну и ту же ошибку, когда на эмоциональном уровне пытается доказать вину Российской Федерации. Против вины никто не выступает – все признают, что агрессия это преступление. Но когда мы говорим, как именно мы считали причиненный вред, здесь возникает огромное множество вопросов.
Валентина Самар: Но у нас есть и успешные кейсы – выигранные международные арбитражи Ощадбанком, ПриватБанком, Нафтогазом
Евгений Хлобыстов: Но у нас нет ни одного позитивного кейса относительно оценки и возмещения ущерба, нанесенного окружающей среде. У нас все кейсы касаются корпоративных отношений.
Валентина Самар: Да, во всех упомянутых случаях речь шла о нарушении РФ соглашения о защите инвестиций. Хочу сейчас поговорить о будущем, в котором будет много патриотических, мотивированных и квалифицированных специалистов, которые, среди прочего, будут специализироваться на крымской тематике. Я хочу поздравить вас, господин профессор, а также Сергея Петухова и Арсена Жумадилова. Вы много лет вынашивали эту идею, и, наконец, она воплотилась: в Киево-Могилянской академии открылся Центр «Крымские студии» – междисциплинарная программа по изучению Крыма. Расскажите об этом.
Евгений Хлобыстов: 27 января у нас стартует первая зимняя сессия «Крымских студий». Вся информация есть в Facebook и на сайте Академии – пожалуйста, кто интересуется, будем всем рады. Нет никаких ограничений по возрасту, полу, базовому образованию и тому подобному. Это первый пример того, как донести информацию о Крыме, истории, языке, будущем, экономике, социальных процессах, состоянии окружающей среды, правовых аспектах аннексии и реинтеграции Крыма. Очень много интересных вопросов. Как мы можем увидеть будущее, опираясь на профессиональный анализ и прошлого, и настоящего? Я считаю, что это очень интересный опыт и надеюсь, что эта зимняя школа «Крымских студий» будет успешной. Всех приглашаю.
Валентина Самар: Из того, что я уже прочитала, следует, что набор ведется исключительно среди студентов Киево-Могилянской академии. А вы сейчас пригласили всех.
Евгений Хлобыстов: Есть анкета, которую могут заполнить все. Там нет ограничений по студенчеству. Конечно, мы прежде всего ориентируемся на наших студентов. У них, кстати, будут зимние каникулы, поэтому мы не отвлекаем их от учебного процесса. Но анкету могут заполнить все желающие, не только студенты Киево-Могилянской академии. У нас нет жесткого ограничения – будем искренне рады видеть всех желающих.
Валентина Самар: Три слова о вашем курсе, что преподаете вы?
Евгений Хлобыстов: Курс, который я уже преподавал в первом семестре этого учебного года – «Повоенная реинтеграция Крыма, экономика и окружающая среда». Этот курс был посвящен нашему видению экономико-социального будущего и экологических проблем Крыма с учетом того, что было до аннексии, что происходило во время аннексии, и наше видение того, как будет происходить реинтеграция Крыма. В этом курсе мы пытались дать анализ ретроспективы: было с Крымом на протяжении ХХ века и ХХI века. Увидеть, куда следует Крым, какие сегодня есть основные вызовы, какие основные дефициты? Водный дефицит очень основательно рассматривали, состояние биоразнообразия природных ресурсов, полезных ископаемых, демографические аспекты аннексии Крыма. Не секрет, что население полуострова увеличилось почти на миллион человек. И это вызвало совсем иную нагрузку на природные системы. Этот курс мы читали вдвоем с профессором из Польши – Любовью Жаровой. Курс читался и аудиторно, и онлайн. Было очень интересно. Надеюсь, что в следующем году мы продолжим эту традицию. И это будет не только зимняя школа в рамках «Крымских студий», но уже избирательная дисциплина для всех студентов и аспирантов Киево-Могилянской академии.
