“Ко мне пришел мужчина в магазин, отоварился и протягивает руку, в которой, вперемешку, монеты украинские и российские. Говорит — выберите ваши. И я, не задумываясь, начала выбирать украинские. У него аж лицо изменилось. Потом посмотрел на меня, а я на него, и просто слезы сами из глаз. Он, бедный, так растерялся, наверное, подумал, что я дура”. (соцсеть, декабрь 2015 г.)
Один из признаков гражданского взросления — 2015 для украинского Крыма: наряжая елки, мы уже не ждем с замиранием сердца, упомянет ли президент Украины в новогоднем поздравлении нас, своих сограждан из оккупированного Крыма. Не переживаем, как он сформулирует обещание об освобождении. А уж тем более — найдет ли слова извинения за свое бессилие реализовать его при нашей жизни. В общем, многим уже все равно, какую маску — супермена, жертвы обстоятельств, мученика самоограничений или даже Дела Мороза — он наденет. Мы хотим видеть его лицо без маски и слышать неподдельный голос. Особенно, открывая в Крыму новогодние подарки, в которых попадаются конфеты “Рошен” производства как липецкой, так и киевской фабрик. Горчит невероятно… Об этом пишет Валентина Самар, главный редактор Центра журналистских расследований для издания ZN.UA.
Но мы уже снисходительно улыбаемся. Именно по той причине, что мы в этот год окончательно осознали степень своей свободы и свою особую субъектность, которая выше наличия желания/потенций гаранта наших прав и свобод.
Еще меньше у нас ожиданий от правительственной елки. Ну, право же, чего можно ждать от этого корпоратива? Хотя, признаться, народ просто жаждет увидеть их всех и каждого в отдельности на ринге в бою без правил с материализованными ими же придуманными всесильными соперниками. Цвет трусов и песня выхода на ринг вторичны, так что можно сэкономить на аниматорах-технологах со знанием английского. Причем народ хочет видеть этот бой не до первой крови — до последней капли. Как это было у нас все эти дни, месяцы, годы (!) потерь.
По факту же новогодние обращения президента и премьера в этом году должны начинаться со слов: “Дорогие соотечественники и нерезиденты!” Потому как отвоеванное за этот год в судах (Киевский апелляционный административный суд отменил позорное постановление НБУ №699) юристами Регионального центра прав человека решение о возвращении украинцам с крымской регистрацией статуса резидентов накануне Нового года отменил ВАСУ и отправил его на рассмотрение в суд первой инстанции. И это — первый незачет власти.
Второй, третий и т.д. можно перечислить: отсутствие госполитики как таковой в отношении оккупированных территорий; отсутствие стратегии и тактики их возвращения; отсутствие прямой коммуникации власти со своими гражданами (впрочем, неоккупированные тоже ее лишены в полной мере); дискриминацию граждан по территориальному признаку; отсутствие адекватных рефлексий на нарушение прав человека и расследование этих преступлений; спекуляцию на крымскотатарской теме, игрища в “народную гибридную войну” на границе с Крымом на фоне непрекращающейся торговли с врагом по энергоносителям…
Но об этом мы много и подробно писали на протяжении года. Анализируя решения органов власти и подспудные причины, по которым они появлялись на свет в виде моральных монстров и юридических калек. Сегодня хотелось бы не об их авторах – уже до конца нам понятных, заякоренных на шкурные интересы, бесстыдных в своей жадности и жалких в своей слабости. Они, как стало окончательно очевидным, именно в этот год ожидания, — люди из беспросветного тоталитарного и коррупционного прошлого, от которых мы должны избавиться. Иначе не выжить и Крым не освободить. Но — мирным, не убивающим и не сотрясающим страну путем. И чем раньше, тем для нас, крымчан, и страны в целом безболезненнее.
Для этого, конечно же, нужен отработанный и выверенный план деоккупации Крыма. Все, кто сегодня критикует действующую власть за его отсутствие, должны явить результативную противоположность, объединить усилия и ресурсы, разработать и обнародовать свою стратегию и тактику, которой, конечно же, нужно заставить следовать и власть. Причем это должна быть программа не отдельно взятой политической силы, вождя или закрытой группы экспертов, а, в определенной мере, консенсусный и экспертно выверенный план действий. И это уже не пожелание, это анонс вполне рабочего проекта, который вызревает безо всякого государственного участия.
Но на берегу нового года следует четко оговорить условия реализации этого плана, с учетом возможностей “материка” и ожиданий тех, кто находится под гнетом оккупации. Это тем более важно, что внятного, без “каши во рту”, голоса Киева Крым так и не услышал.
Крым — это Украина! Этот лозунг в течение года стал уверенно произносить президент Порошенко, до этого вообще избегавший употреблять в публичной речи слово “Крым”. Теперь его легко, иногда речитативом и почти нараспев, провозглашают все без исключения политики, включая Оппоблок. А что? Это ведь, как оказалось, ни к чему не обязывает. Зато демонстрирует. И потом, как-то неудобно, что Госдеп или комиссары ЕС чаще, чем наш президент или МИД, напоминают об этом России.
Но этот год был переломным. Во многом благодаря усилиям гражданского общества и СМИ, требующих не лозунгов, а конкретной активности. Именно они протестно выступили за отмену коррупционного закона о СЭЗ “Крым” и за присоединение Украины к западным санкциям в отношении страны-агрессора. Именно они, благодаря грантовым программам и пожертвованиям наших граждан, оказывали первую помощь переселенцам с оккупированных территорий, поддерживали добровольцев-крымчан в АТО, предоставляли правовую помощь жертвам оккупационного режима. Это общественные активисты по обе стороны Перекопа давили на правительство и парламент Украины, чтобы те приняли цивилизованные нормы для внутренне перемещенных лиц и правил пересечения “границы”. Именно они были тем канатом, который удерживал украинский Крым. И это был хороший задел для того, чтобы с нового года требовать и добиваться целостной политики со стороны государства в отношении граждан Украины на оккупированных территориях.
Но сегодня не менее важно и четкое формулирование того, какой Крым — это не Украина, то есть понятия коллаборационизма. Страну не сшить, если четко не разделить слои населения оккупированных территорий (не путать с дискриминационной сегрегацией) на лиц, повинных в преступных деяниях и вынужденных приспосабливаться для выживания в условиях оккупации. Критерий прост: активное участие в деятельности оккупационного режима или вынужденное пассивное следование его правилам. Одно дело — активное участие в выборах и деятельности незаконных органов оккупационной власти, другое — принудительное или вынужденное исполнение ее решений. Есть четкая разница между тем, чтобы взять российский паспорт, потому что иначе не получишь даже скорую помощь для ребенка или останешься без работы, и тем, чтобы баллотироваться в депутаты даже сельсовета от российской партии и участвовать в преступных акциях, нарушающих права других граждан и интересы пострадавшего от агрессии государства.
Казалось бы, очевидные вещи. Особенно для тех, кто еще помнит по рассказам наших бабушек, как они получали в комендатуре аусвайс, чтобы выжить на оккупированной территории. Но не для украинских политиков, которые в промежутках между заграничными вояжами публично заявляли о наказании тех, кто принудительно взял российский паспорт и т. д.
Посему хотя бы на третьем году оккупации Крыма государство Украина должно четко сформулировать: что есть в его понимании коллаборационизм, а что — кооперация (вынужденное следование правилам оккупанта). Статья о коллаборационизме, к слову, была в проекте закона “О гарантиях прав и свобод граждан Украины на временно оккупированной территории Крыма и г.Севастополя”, но при обсуждении в ВРУ была изъята. А зря — на этот вопрос все равно придется ответить. Вплоть до имен тех, кого надо считать коллаборантами. Ведь ими давно должны заниматься правоохранительные органы.
Вопрос этот пока без ответа, но уже перезрел. И государство должно четко установить — кто преступник, которого оно будет привлекать к ответственности, а кто жертва оккупации, и где та линия, которая их разделяет. Пока ответа нет, работает спецпропаганда, которая стращает нянечек в детсаду карательными действиями украинских властей.
С другой стороны, для тех, кто сохранил не только украинский паспорт, но и свои обязательства перед государством, должны быть обеспечены все права и свободы, которые есть у всех остальных граждан Украины. Особая группа заботы — дети. Эта сфера в госполитике в этом году была провальной, особенно на фоне действий РФ, которая предоставила крымским выпускникам тысячи мест в вузах на льготных условиях поступления. Но есть надежда, что в следующем году эта несправедливость будет исправлена, и открывающийся в Киеве воссозданный Таврический национальный университет во главе с профессором Владимиром Казариным удовлетворит потребности крымских выпускников и студентов, желающих продолжить обучение в Украине.
Крымскотатарский вопрос: от политпопулизма к госполитике
Очень хорошо помню начало апреля 2014 года. Вместе с Мустафой Джемилевым принимала участие в заседании СБ ООН по Крыму. Было много закрытых встреч. Понятно было, что самое слабое звено “референдума” о самоопределении Крыма — отсутствие субъекта этого права. Как ни крути, а, кроме крымскотатарского народа, караимов и крымчаков, то есть автохтонных коренных народов, на этой территории правом самоопределения не обладает никто. Но Украина к тому времени все еще не признала Декларацию ООН о правах коренных народов. Все, что нужно было, чтобы еще и на основании этой нормы международного права поставить под сомнение законность “референдума” в Крыму — просто заявить в ООН о присоединении к Декларации. И я помню, как Мустафа-ага тщетно пытался дозвониться министру Дещице, как посол в ООН по своим каналам пытался оперативно решить этот вопрос… Короче, зависло. Надолго. Тупо и бестолково.
А к концу этого года, после “блокадных” действий, вдруг прорвало, местами через край. Как послушать наших политиков, так кроме крымских татар в Крыму больше никого из политических украинцев и не осталось. И только их и дискриминируют — по национальному и религиозному признаку. Как это слышать матерям и детям похищенных, арестованных и осужденных не крымских татар? Незатейливые спекуляции наших политиков понятны — они дорвались до игры крымскотатарской картой. А вот позиция государства не оправдана ничем. В первую очередь, она вредит многострадальному крымскотатарскому народу, поскольку противопоставляет его другим этносам в Крыму и разъединяет украинство как общую группу лояльного Украине населения оккупированной территории.
Скажу больше, до аннексии крымское сообщество, в большинстве своем, уже избавилось от разделения по этническому признаку, как ни старались политики на этом играть. Оккупация РФ вернула Крым в прошлое, а украинские политики, по недомыслию, получается, этому процессу подыгрывают. Крымскотатарские же используют для утяжеления собственного веса. Поэтому мы и слышим “кроме крымских татар там никто не сопротивляется”. При этом как бы теряются из виду похищения и пытки украинцев Андрея Щекуна и Анатолия Ковальского, исчезновение Тимура Шаймарданова, пытки и посадки этнических русских и украинцев — Олега Сенцова, Александра Кольченко, Геннадия Афанасьева, Александра Костенко… Десяток разгромленных и выдавленных на материк редакций СМИ не в счет, только АТР на виду? Притеснения УПЦ Киевского патриархата хоть один протест со стороны государства вызвали? А уничтожение украинских классов и школ, театральной студии “Світанок”?
Да, не нужно меряться лишениями и испытаниями. Но не нужно ими и спекулировать.
В бюджете-2015, по словам премьера, заложено финансирование деятельности меджлиса крымскотатарского народа в сумме 60 млн грн. Это, без преувеличения, исторический шаг. Пусть еще не подкрепленный в полной мере законодательно, он, все-таки, вводит европейскую норму поддержки коренного народа Крыма, в лице его представительного органа — меджлиса, признанного на уровне государства. Это признание и одновременно новое испытание для меджлиса, поскольку он становится распорядителем средств на поддержку целого народа. Публичных средств, а потому вопрос, как они расходуются, будет вправе задать любой налогоплательщик страны.
Вместе с тем, право крымскотатарского народа на самоопределение на его исторической территории остается в плоскости политической недоговоренности. Заявления президента о необходимости его внесения в проект изменений в Конституцию пока что чисто декларативны, но, дай Бог, дождемся результативного голосования. Тем не менее, остается еще и необходимость достижения общественного консенсуса для таких изменений. Что это означает по большому счету — обществу еще не объяснили даже лидеры Меджлиса. Нет сегодня публичного развернутого ответа на вопрос: что есть и какой будет крымскотатарская национальная автономия в составе Украины? А давно пора бы найти слова, понятные и воспринимаемые украинским народом в целом.
Освобождение: будет больно, но не смертельно
“Когда вы нас освободите? Давайте быстро, только без стрельбы”.
“Что вы там мудохаетесь, обрубайте Раше все, мы потерпим”.
“Ой, зачем этот блэкаут — это же отвернет от Украины даже самых-самых украинцев”
И, наконец, любимая мантра наших политиков: “Когда Украина станет более успешной, чем Россия, крымчане сами попросятся обратно”.
О том, что Украина — уже во многом давно не Россия, у нас как-то не особо задумываются. Но это теперь точно знают даже те, кто представлял ее, как мать родную в картинках росТВ. Космические пенсии и зарплаты в этом году закончились, а вот цены и тарифы выросли непомерно, окно свободы захлопнулось, и в душах поселился страх. На самом деле, Крым просто сравнялся с остальной Россией. Но надо ли радоваться и, тем более, рассчитывать, на всеобщее “прозрение”? Надо ли вообще соотносить вопрос возврата Крыма со степенью готовности к этому большинства населения?
Как видится — нет. Мнение людей переменчиво, а устои международного права должны быть незыблемы. Поэтому нарушенный аннексией Крыма мировой порядок должен быть восстановлен, а люди должны осознать, что за все шалости с ним им придется платить. И тем, кто был за, и тем, к сожалению, кто был против. Впрочем, последние уже заплатили — кто жизнью, кто свободой, кто вынужденной самодепортацией, брошенным домом, изломанными судьбами и лишениями. Рано или поздно придет черед платить тем, кто был за и просто выжидал. Но жертвовать чем-то придется всем. И к этому нужно быть готовыми.
Как показала жизнь, пуще всякой стрельбы супостата обескровливают экономические санкции. Поэтому нужно заставить родное правительство, как минимум, присоединиться к тем санкциям, которые уже введены западными партнерами. Как максимум, ввести свои, уровня экономической блокады. А если будет путаться в проводах — на тропу выйдет, говоря термином Владимира Горбулина, “народная война”.
Многие знакомые из оккупированных территорий спрашивают: что нам делать? Как помочь и приблизить? Не уверена, что имею право советовать, сидя в Киеве. Но, поскольку спрашивают, отвечу, как если бы была дома, рядом с ними, разделяя все явные и скрытые угрозы. Берегите себя и своих родных, сохраняя в себе и семье то, чем жили и дорожили раньше. Не участвуйте ни в чем, что помогает легитимизировать оккупационную власть. Не оправдывайте то, что нарушает права и свободы ваших родных, соседей или даже малознакомых. Учите детей родному языку и отправляйте их учиться на материковую Украину — дайте им возможность жить в свободной стране. Она уже есть таковой, а сделать ее богатой мы сможем сообща. И новый год будет в этом определяющим, вот увидите.
Источник: ZN.UA
