«Сначала они спросили моих родителей, есть ли у них в квартире оружие или наркотики, а потом показали моей маме моё фото и попросили её опознать меня, — сообщила мне в Киеве вынужденно покинувшая Крым журналистка Анна Андриевская, рассказывая об обыске, учинённом сотрудниками российской Федеральной службы безопасности (ФСБ) в доме её родителей. — Другие матери, вероятно, пережили бы сердечный приступ, если бы полиция предложила им опознать их детей».
Андриевская — одна из тех репортёров и правозащитников, с которыми я встречался во время своей июньской командировки в Киев, куда я ездил с целью разузнать о положении свободы прессы в Крыму — украинскомполуострове, который был незаконно аннексирован Россией в марте 2014 года. Эта командировка стала продолжением миссии по установлению и оценке фактов, предпринятой КЗЖ в июле 2014 года. По даннымисследований КЗЖ и защищающего свободу прессы киевского Института массовой информации, журналисты, год назад сообщавшие об аннексии региона, подвергались задержаниям, нападениям или конфискациям аппаратуры пророссийскими властями и вооружёнными отрядами, которые российский президент Владимир Путин называет «крымскими силами самообороны». Несколько редакций подверглись обыскам, а украинские телерадиокомпании и операторы кабельного ТВ были силой выдавлены из Крыма. На частотах снятых с эфира украинских телеканалов теперь вещают российские каналы, чья журналистская объективность ставится международными наблюдателями под сомнение ввиду таких репортажей, как распятие украинскими солдатами трёхлетнего мальчика и предложенное украинскими властями вознаграждение в виде участка земли и двух рабов участникам конфликта.
Андриевская сообщила мне, что агенты ФСБ подвергли обыску квартиру её родителей 13 марта в связи со статьёй, написанной ею в ноябре для Центра журналистских расследований — независимого крымского информационного агентства, редакция которого также была вынуждена переехать в Киев. В ордере на обыск, предъявленном агентами семье Андриевской, журналистка обвинялась в призывах к сепаратизму. В соответствии со ст. 280.1, которая, по словам Андриевской, была внесена в Уголовный кодекс РФ вскоре после аннексии Крыма, лица, обвиняемые в призывах к сепаратизму с использованием средств массовой информации, могут быть подвергнуты тюремному заключению сроком до пяти лет.
В марте КЗЖ осудил обыск в доме Андриевских, а в апреле мы публично призвали Путина отказаться от репрессивных действий в отношении журналистов в Крыму — но всё безрезультатно. Вскоре после моего возвращения в Нью-Йорк Андриевская сообщила КЗЖ, что ФСБ продолжает преследовать её семью. По её словам, сотрудники ФСБ допрашивали её отца о местонахождении дочери и дали ему прослушать запись одного из их телефонных разговоров, сделанную с помощью подслушивающих устройств. Андриевская добавила, что отца уволили без объяснения причин из региональной муниципальной компании, где он работал. Она сказала, что считает это увольнение связанным с её журналистской деятельностью и добавила, что после мартовского обыска у её родителей проблемы со сном.
Дело Андриевской — наглядный пример репрессий, которым подвергаются критики власти и члены их семей. Кремль утверждает, что судьба Крыма была решена всенародным голосованием — которое, однако, противоречилоконституции Украины, международным законам и договорам, подписанным между Россией и Украиной. В настоящее время Россия использует ранее принятые и новые законы, а также свои службы безопасности для подавления всех несогласных с их действиями, к числу которых относится и Андриевская. Проведённый КЗЖ анализ показывает, что она в своей статье не призывала к сепаратистским акциям, а всего лишь назвала Крым «оккупированной территорией», что вполне согласуется с международным правом и Резолюцией ООН №68/262.
Андриевская сообщила мне, что российские власти — от областных судей и прокуроров, давших санкцию на обыск, до агентов ФСБ, продолжающих преследования членов её семьи — продемонстрировали свою способность и решимость принимать репрессивные меры против каждого, кто посмеет проявить своё несогласие с Кремлём. Андриевская подчеркнула, что, сделав её объектом преследования, Россия показывает намерение в судебном порядке преследовать граждан другого государства, пишущих репортажи для зарубежных информационных агентств. Она сохранила украинское гражданство после того, как жителям Крыма было объявлено в марте 2014 года, что они автоматически станут гражданами России, если не уведомят власти в течение месяца о своём желании сохранить украинское гражданства или стать лицами «без гражданства».
Рейды, репрессивные законы, и административный контроль
Некоторые журналисты остались в Крыму и продолжают осторожноработать, не привлекая излишнего внимания, или в пророссийских СМИ; другие покинули регион. По словам Андриевской, она уехала из Крыма в мае 2014 года после получения анонимных угроз в социальных сетях, а также осознав, что ст. 280.1 УК РФ ограничивает её возможности для работы. В сентябре Елизавета Богуцкая, корреспондент «Крым.Реалии» — крымской службы финансируемого правительством США Радио «Свободная Европа /Свобода» — также покинула регион после учинённого в её доме обыска. По сообщениям СМИ, около десятка вооружённых полицейских в масках вломились в её дом в Симферополе, конфисковали репортёрскую аппаратуру и подвергли Богуцкую допросу по поводу её репортажа об одном из митингов протеста, проведённых в мае 2014 года. Оторванные от семей и опасающиеся за безопасность оставшихся дома родственников, многие живущие в изгнании крымские журналисты более не подписывают публикуемые ими материалы, сообщила Андриевская.
Вслед за журналистами и блогерами, вынужденно покинувшими Крым, своё местоположение поменяли и некоторые редакции СМИ, в том числе Центр журналистских расследований, информационное агентство Qırım Haber Agentliği (QHA), «Черноморская телерадиокомпания», Радио «Ассоль», информационные вебсайты «События Крыма» и «Гражданская оборона» , а также медиа-центр «IPC Севастополь». По последним сообщениям, Ленур Ислямов, владелец независимого телеканала ATR, объявил о том, что единственный в мире независимый крымскотатарский телеканал вынужден перебазироваться в Киев из-за давления со стороны региональных властей.
«Я уехала из Крыма не по собственной воле, а потому, что после третьего нападения на меня я поняла, что вряд ли переживу четвёртое, — заявила журналистам в Киеве в марте Татьяна Рихтун, главный редактор«Гражданской обороны» и директор «IPC Севастополь». — На одном из севастопольских веб-форумов был вывешен список журналистов с именами, адресами и персональными данными их родственников. Угрозы продолжают поступать до сих пор». В марте 2014 года один из пророссийски настроенных журналистов опубликовал видеоклип, озаглавленный «Нечестным журналистам не место в Севастополе!», который запечатлел обыск, проводимый властями в возглавляемом Рихтун медиа-центре. Ролик был вывешен на странице севастопольского информационного сайтаComPressInfo в социальной сети YouTube.
Краткая информация о репрессиях, рейдах и мерах по закрытию редакций СМИ, задокументированных КЗЖ за последний год, дана в приводимой здесь интерактивной «Карте нарушений».
Представители QHA и ATR сообщили КЗЖ о том, что они стали объектамицензуры со стороны российского медиа-регулятора Роскомнадзора, которыйотказал им в рассмотрении заявок на регистрацию. После аннексии КрымаРоскомнадзор дал указание всем средствам массовой информации регионазарегистрироваться в соответствии с российским законодательством до 1 апреля. Согласно российскому «Закону о СМИ», работающие без регистрации издания могут быть привлечены к уголовной или административной ответственности.
Получив от Роскомнадзора уведомление о том, что его заявка оставлена без рассмотрения из-за мелких технических погрешностей, телеканал ATR нанял московскую медиа-консалтинговую компанию для того, чтобы подать новую заявку по всем правилам, сообщила в интервью КЗЖ исполнительный директор ATR Эльзара Ислямова. С тех пор телеканал подал еще четыре заявки, но каждый раз регулирующий орган отклонял их якобы ввиду ошибок: то уплачена не та сумма госпошлины, то неверно указан номер банковского счёта. 1 апреля ATR прекратил вещание, опасаясь судебного преследования, сообщила Ислямова. Крымские власти в своих публичных заявлениях и интервью для прессы обвинили телеканал в том, что тот якобы «намеренно» допускал ошибки, чтобы политизировать данный вопрос.
Вытеснение крымскотатарских телерадиовещателей
Из более десятка СМИ, производивших медиа-продукцию на крымскотатарском языке до аннексии Крыма, лишь два — муниципальная газета и журнал для детей — смогли успешно получить регистрацию в Роскомнадзоре, сообщают средства массовой информации. В своей апрельской переписке с КЗЖ представители медиа-регулятора сослались на законы о защите персональных данных и отказались пояснить, почему регистрация ATR, QHA и других СМИ была заблокирована. По заявлениям сотрудников Роскомнадзора, они зарегистрировали 23 средства массовой информации, выпускающие медиа-продукты на крымскотатарском языке, однако названий этих СМИ они не привели. КЗЖ не смог получить подтверждений этих заявлений из независимых источников.
В результате этого этническое меньшинство численностью примерно в 232 тыс. человек из общего населения приблизительно в 2,3 млн. человек(согласно российской переписи, проведённой в октябре 2014 года) имеет лишь ограниченный доступ к новостям на родном языке, а журналисты, работавшие корреспондентами этих изданий, лишаются права заниматься профессиональной деятельностью и потеряли свои источники дохода.
Гаяна Юксель, основатель и директор QHA, сообщила мне в Киеве, что Роскомнадзор организовал семинары по вопросу правильного оформления регистрации, отчего у неё первоначально сложилось впечатление, что власти хотят, чтобы пресса продолжала исполнять свои функции. Однако в апреле 2014 года, по её словам, российская прокуратура выписала официальное предупреждение QHA по поводу статьи о митинге, организованном крымскими татарами в Москве. Затем Гаяну вызвали в отдел по борьбе с экстремизмом и дали указание убрать с сайта все статьи — включая те, что были опубликованы до аннексии Крыма — об украинских националистических организациях и об отдельных лицах, объявленных в России экстремистами. В августе 2014 года её мужу Исмету Юкселю — гражданскому активисту и штатному сотруднику QHA — был запрещён въезд в Крым сроком на пять лет после его посещения родной Турции маршрутом через Киев. По сообщениям украинских СМИ, инициатором запрета стала ФСБ, но причины его были засекречены. Позднее, в октябре, Роскомнадзор отказал QHA в регистрации по «техническим причинам»: из-за того, что сотрудники якобы написали месяц и дату подачи заявки цифрами, а не словами.
Ранее в этом году, не имея больше возможности продолжить работу в Крыму, Юксель перебазировала своё информационное агентство в Киев, что, по её словам, не помешало ФСБ вызвать её на допрос в середине апреля в связи с опубликованной в ноябре 2014 года статьёй, которую правоохранители сочли «экстремистской».
Крымские радиостанции постигла та же участь. По сообщению Центра журналистских расследований, 15 декабря — накануне двухнедельныхновогодних праздников — Роскомнадзор неожиданно объявил, что тендер на получение радиочастот начнётся 25 февраля 2015 года. В список требований входила регистрация станций в качестве российских до 29 января. Воткрытом письме протеста, направленном руководителями радиостанций в Роскомнадзор, содержалась просьба о продлении срока регистрации. Роскомнадзор проигнорировал эту просьбу, и частоты были предоставленырадиостанциям, которые, по словам многих живущих в изгнании журналистов, либо связаны с российскими властями в Крыму, либо симпатизируют им. Как минимум шесть независимых радиостанций, в том числе Радио «Ассоль», вещавшее в Крыму в течение 15 лет, были силой отстранены от эфира, говорилось в сообщениях СМИ.
По словам журналистов в изгнании, они стали с подозрительностью относиться к коллегам, оставшимся в Крыму и начавшим работать в пророссийских СМИ, после того, как в новостных сообщениях они началиочернять критически настроенных репортёров. Независимые журналисты сталкиваются и с другими проблемами, говорят они. 19 июня QHA сообщило, что проправительственное информационное агентство «КрымИнформ» запретило репортёрам ATR присутствовать на проводимой в его здании пресс-конференции. По данным QHA, главный редактор «КрымИнформ» Максим Николаенко объявил о запрете на своей персональной странице в социальной сети Facebook; он также написал, что журналисты будут допускаться на пресс-конференцию только при наличии аккредитации от российского МИДа. Аккредитация обязательна для всех международных журналистов и информационных агентств, желающих въехать в регион, сообщили мне журналисты в Киеве.
Из-за обысков, задержаний и лишения свободы региональных журналистов и политических лидеров многие граждане, в особенности крымские татары, боятся говорить с прессой, рассказали мне журналисты. «Взять интервью у жителя Крыма практически невозможно, — сказала одна из крымскотатарских журналисток, которая из-за возможных репрессий попросила не указывать её имени. — Нередко приходится обращаться к местным жителям, которые знают тебя лично и доверяют тебе, в надежде, что они помогут организовать такое интервью». Если репортёр подходит к человеку на улице, он должен быть готов к тому, что собеседник начнёт задавать ему вопросы, а возможно, его остановят или, как минимум, задержат для допроса полицейские или активисты крымских сил самообороны, сказала мне та же журналистка.
Один из наиболее абсурдных случаев притеснений произошёл во время моего пребывания в Киеве. По сообщениям СМИ, российские пограничники остановили женщину, ехавшую из Украины в Крым, заподозрив её в том, что она является журналисткой. Они разобрали её машину на части — видимо, в надежде найти спрятанную внутри репортёрскую аппаратуру — а собирать обратно не стали, сообщила «Украинская правда». Интернет-сайт газеты опубликовал фото разобранного автомобиля, ссылаясь на информацию крымского адвоката, который, по его словам, помог этой женщине.
Еще одним препятствием является отсутствие в Крыму украинских или международных информационных бюро, которые, по мнению многих журналистов в изгнании, могли бы помочь смягчению репрессий. Хотя на пике оккупации и в годовщину аннексии Крыма регион посещали международные журналисты и правозащитники, ни одна международная медиа-организация до сих пор не открыла там своего представительства, сообщили мне мои киевские собеседники. Одной из причин могут бытьрестриктивные законы, принятые российскими властями после возвращения Путина на пост президента в мае 2012 года. Исследования КЗЖ выявили как минимум шесть законодательных актов, ограничивающих журналистскую деятельность в России. Еще одна причина — необходимость получения международными журналистами перед въездом в Крым аккредитации от российского МИДа. Россия также до сих пор отказывается допускать в регион наблюдателей ОБСЕ — организации со штаб-квартирой в Вене, занимающейся вопросами прав человека и международной безопасности, сообщают средства массовой информации.
Свобода прессы под угрозой
Одной из организаций, имеющих своих представителей в Крыму, является совместная российско-украинская Крымская полевая миссия по правам человека — волонтёрский проект, документирующий и публикующий информацию о нарушениях прав человека и свободы прессы. Киевский представитель миссии Ольга Скрипник сообщила мне, что правозащитные группы в Крыму продолжают подвергаться угрозам, нападениям, запугиваниям и очернению со стороны проправительственных СМИ и что Интернет-сайт миссии становился объектом Интернет-атак. По словам Скрипник, члены её группы испытывают трудности с посещением официальных мероприятий и организацией интервью с жителями региона. Как и многие коллеги в России, Крымская полевая миссия по правам человека также испытывает на себе эффект навязанных Кремлём драконовских законов. В июле, по сообщениям СМИ, российский парламентединогласно поддержал предложение о внесении группы в список «нежелательных организаций», что повлечёт за собой запрет её деятельности на территории России и уголовную ответственность для российских граждан за сотрудничество с ней.
Украинские власти, по словам некоторых покинувших Крым журналистов, часто упускают возможности для публичного осуждения репрессий в аннексированном регионе. В случае с Андриевской, по её словам,единственным ответом со стороны правительства стало сообщение, опубликованное в социальной сети Twitter министром иностранных дел Павлом Климкиным, который написал, что России «следует прекратить удушение свободы прессы в Крыму». Журналисты отметили, что, хотя президент Пётр Порошенко и члены его кабинета и выступают с заявлениями, критикующими российские действия в Крыму, их реакция редко ведёт к принятию конкретных мер.
Украинские власти также подвергаются критике за введение ограничений, которые официальные лица объясняют как «попытку противостоять российской агрессии». Отдельные законодательные положения, основанные на украинском законе об особой экономической зоне в Крыму и нарегиональных правилах въезда и выезда, фактически лишают жителей Крыма возможности пользоваться банковской системой Украины, говорится в сообщениях средств массовой информации. Объявленные «нерезидентами» в соответствии с законом об экономической зоне, как журналисты, так и простые жители Крыма — включая тех, кто решил перебраться на материковую часть Украины — должны преодолевать бюрократические барьеры для того, чтобы открыть счёт в банке, сообщили мне активисты в Киеве. Правозащитники также подвергли критике правила въезда в регион и выезда из него, отметив, что эти правила «запутывают» людей и требуют от иностранцев и лиц без гражданства получения разрешений от украинскихмиграционных властей.
Журналисты и правозащитные группы, с которыми я встречался в Киеве, согласились с тем, что ситуация в Крыму порождает страх как в журналистском сообществе, так и среди местного населения.
«Журналисты и журналистика в Крыму сегодня находятся под постоянной угрозой, — сказала мне Андриевская. — Этому нужно положить конец. Когда критически настроенным журналистам — всем до одного — заткнут рот, независимая журналистика в регионе перестанет существовать, и мои сограждане-крымчане останутся лицом к лицу с беззаконием и российской пропагандой. Мир не должен позволить этому случиться».
