Можно ли было предотвратить захват зданий ВР и правительства Крыма, а затем и ползучей оккупации полуострова? Ответ на этот вопрос и через год после аннексии остается дискуссионным. Многое тайное о тех событиях постепенно становится достоянием гласности, в том числе, и благодаря откровениям “героев крымской весны”. Украинские власти пока предпочитают недосказанности и это не удивительно – признавать ошибки и нести ответственность наши политики не приучены.
Андрей СЕНЧЕНКО, который в первые месяцы аннексии Крыма занимал должность и.о. замглавы Администрации президента Украины, в интервью телепрограмме “Вопрос национальной безопасности” (медиапроект Центра журналистских расследований) утверждает, что у Киева был реальный шанс сменить руководство Крыма и тем самым предотвратить проведение “референдума”.
Андрей Виленович, накануне захвата Крыма, 26 февраля вы приехали в Симферополь из столицы победившего Майдана. Проведя ряд встреч, вечером в прямом эфире “Черноморки” вы высказывали уверенность, что никаких проблем между автономией и центром не будет. Где вы просчитались?
Я думаю, что весь мир обсчитался в этом смысле. В связи с тем, что Путин пошел просто на открытую военную оккупацию. Это происходило именно так. В Крыму в эти дни была разрушена вся система балансов, на которой держался мир, на которой держалось нераспространение ядерного оружия во всем мире. Ожидать настолько неадекватных действий Путина? Я думаю, что их не ожидал никто: ни украинские политики, ни во всем мире.
Я понимаю, что есть вещи, которые вы до сих пор не можете говорить. – Но тем не менее, 26 числа, во время митинга вы вместе с Рефатом Чубаровым пытались не допустить кровопролития, столкновения крымских татар, украинских активистов и сторонников руководства Крыма, которое намеревалось вынести на внеочередную сессию крымского парламента вопрос о референдуме. Вы тогда встречались с руководством парламента, с депутатами. Насколько значимой в этих событиях была доля местной инициативы?
Безусловно, они были марионетками. Но, я хочу сказать, что предпосылки создавались давно. Многие крымчане знают хорошо Константинова как строительного афериста, но его никто не знал, как политика и тем более – как человека, имеющего какие бы то ни было человеческие принципы. И по тому, что вдруг он стал занимать такую позицию пророссийскую, было совершенно понятно – дергают за нитки. Я знаю о том, что еще до событий на Майдане в Киеве, в октябре-ноябре, Константинов после одной из его поездок в Москву, вызвал руководителя юридической службы Верховной Рады Крыма и попросил принести ему все материалы по акту 1954 года. Совершенно понятно, что сценарий готовился.
Я видел Константинова 26 февраля. Он напоминал мне Янаева (Геннадий Янаев, вице-президент СССР в 1990-1991 г. – ред.) в дни ГКЧП. Этот человек был абсолютно в невменяемом состоянии, испуганный, деморализованный. Он не мог удержать стакан с водой в руках. Но понятно, что он находился под давлением. И те, кто давил, были рядом – в заднике его кабинета, в приемной.
В.Константинов объявляет о назначенном “референдуме”, 27.02.2014 г
Вы хотите сказать, что он бы фактически заложником?
Его уже давно “вели”. Он давно был заложник. Это человек, который в результате разных финансовых афер стал должен огромные суммы денег разного рода банкам. Известны факты, когда были фальшивые залоги в банках. Он уже спасал свою шкуру.
Что касается Анатолия Могилева. Для многих большое недоверие вызывали его поход в захваченный Совет министров, куда его не пустили. Потом в Верховный Совет. Потом они создали штаб в Главке МВД якобы для того, чтобы как-то эту ситуацию разруливать. Многие считают, что Могилев знал о готовящемся захвате, был в курсе сценария, что он такой же предатель, как и Константинов. Вы с Могилевым провели большую часть дня 26 числа…
Я сразу могу сказать, чтобы не было никаких инсинуаций, у нас очень сложная история отношений с Могилевым. Поскольку он из донецко-макеевской команды, у нас было жесткое противостояние. Но когда речь идет об этих днях, 26-27 февраля (я говорю о том, что видел, слышал и участником чего я был), то могу сказать, что в этом смысле его поведение было безупречным. Ни одного оттенка того, что он участник этого шоу, я не увидел. Я говорю о своих впечатлениях. Более того, когда с утра я счел необходимостью пообщаться с личным составом «Беркута», потому что там была взрывоопасная ситуация (большое количество людей в сложном психологическом состоянии, вооруженных, в центре Симферополя), я поехал туда с Могилевым. Через два часа он уехал, а я остался. Это не поменяло мозги людям, но как-то остудило ситуацию.
Более того, Могилев еще 26 февраля в телефонном разговоре попросил, чтобы я донес до Турчинова, что с ним никаких проблем не будет в плане очевидной необходимости смены власти в Крыму – руководства парламента и правительства. Сказал, что в любую секунду подаст заявление об отставке.
Вооруженные люди в захваченном здании Совмина отказались от переговоров с А.Могилевым,
27.02.2014 г
Правда, что Могилев предлагал Киеву провести антитеррористическую операцию после захвата парламента и правительства, но в Киеве не рискнули?
У меня такой информации нет. Я об этом слышу впервые сегодня.
А кто-то тогда в правительстве Украины предлагал провести антитеррористическую операцию? И насколько честна оценка невозможности тогда что-либо сделать?
Я не могу сказать, что вообще ничего нельзя было сделать. Все обсуждают – можно ли было двинуть войска. Я хочу сказать, что можно было своевременно принять политические решения. Я напомню: 20 февраля еще стреляли, Янукович еще воевал с собственным народом в Киеве. 23-25 можно было изменить ситуацию и сменить руководство Крыма.
Но на тот момент времени еще не было правительства Украины. И, наверное, на повестке дня это был вопрос №1,потому что можно было всю страну потерять. В этом смысле определенные неадекватные действия политиков уже новой команды, которые поставили в зависимость решение крымских вопросов от того, насколько их интересы будут учтены.
Вы не раз говорили о том, что это было требование Виталия Кличко, который продвигал на Крым Куницына. Это было его условием и заняло какое-то время…
Была еще одна серьезная ошибка. Из уст Куницына прозвучало это предложение, оно было принято, по назначению начальника крымского главка милиции. Назначенный был предателем, который сразу же все сдал.
Первые российские БТРы на территории Крыма, 27.02.2014 г
Тогда на повестке дня (новой власти Украины – ред.) было огромное количество вопросов. Захват зданий Совмина и Верховного Совета Крыма произошел в 4 часа утра 27 числа. А правительство Украины было сформировано во второй половине этого дня. Это означает, что, по сути, на тот момент не было легитимного руководства, кроме парламента и и.о. президента со всем набором проблем. Я не говорю, что невозможно было. Можно было принять политическое решение и сменить руководство Крыма. Это не было бы просто, но этого фейкового «референдума» можно было бы избежать. Я высказывал предложение блокировать Керченскую переправу. Но ответа не было на эти предложения.
Российская военная техника движется со стороны Керченской переправы,
начало марта 2014 г
Было кому это сделать? В Керчи были морпехи, часть которых остались верны присяге, были пограничники, которые затем вышли на материк…
Но руководитель крымской пограничной структуры остался там. На тот момент еще не уволенный и не отстраненный начальник Генерального штаба Ильин, который имел право отдавать приказы – он там. Военные сейчас многие говорят: если бы нам приказ… В ситуации, когда есть уже очевидно на грани отстранения, но пока еще легитимный начальник Генштаба, есть какие-то команды другого уровня в Киеве, всегда есть возможность закрыться и говорить: «Я ж из Генштаба не получил команду». Не надо лукавить. Это был блиц. Путин хорошо был готов к этой ситуации, он воспользовался этой ситуацией. Но я не утверждаю, что ничего нельзя было сделать. Можно было. И есть, безусловно, доля вины в этом и крымских политиков, и киевских.
Но выводы можно было сделать?! Однако ошибки, которые были допущены в Крыму, потом повторились и на Донбассе…
Вы сегодня вспомнили, что Куницын сейчас – советник президента. Это означает, что вывод не сделан. После 27 числа его назначили представителем президента Украины в Крыму, но затем Турчинов совершенно обоснованно уволил его в связи с тем, что по сути, бросил это представительство. Он был уволен по отрицательным мотивам. Да, потом он пошел в суд, уже после избрания Петра Порошенко президентом, принес из суда бумажку, сменили формулировку его увольнения и сделали советником. Это вывод? Очевидно, нет.
Но он не самый большой злодей все-таки во всей этой истории. Меня, например, сегодня больше всего пугает то, что ко всем крымчанам начинают относится, как к предателям. Президент позволил себе фразу, потом что-то подобное повторил и министр иностранных дел: мол, с теми, кто взял российские паспорта, мы потом разберемся. При этом никакой защиты со стороны государства у граждан Украины на оккупированных территориях нет. Какая тактика взаимоотношений Киева и оккупированного Крыма правильна? Это должна быть жесткая блокада, как предлагает Мустафа Джемилев и такую же стратегию, экономическую блокаду, предлагает Фонд “Майдан заграничных дел”. Либо это должно быть долгое ожидание, когда крымчане «образумятся»?
Во-первых, я думаю, что руководителям государства нужно осмыслить, что произошло и что там сейчас переживают люди. Потому что совершенно неадекватны заявления о том, что мы разберемся с теми, кто получил российские паспорта. Мы как государство не смогли защитить Крым от оккупации. И сегодня люди вынуждены выживать в тех условиях, в которых они находятся.
Очередь на получение российского паспорта
Поэтому формула в отношении паспортов простая: да, мы понимаем вас, но вы постарайтесь сохранить украинские паспорта, а эти бумажки вы потом выбросите, когда Крым вернется в состав Украины.
Я думаю, что сегодня нужно все-таки сесть за выработку четкой политики государства. Штрих-пунктиром она описана в коалиционном соглашении. Я этим занимался, от А до Я написал “крымский раздел”, все проголосовали, но ничего не делается. А там написано: первое – мы должны противодействовать оккупантам. И вот вам ответ на вопрос. Это не значит, что мы должны перекрыть кислород собственным гражданам. Но противодействовать оккупантам. Дальше – мы должны противодействовать усилиям оккупационных властей по смене населения Крыма. Потому что они всеми путями неугодных, потенциально опасных для путинского режима крымчан, будут оттуда выталкивать. Это не только крымские татары и активисты, а и вообще люди, которые способны думать самостоятельно.
Классическая имперская политика изменения структуры населения…
Их заменяют завозными. Но наша политика должна помогать людям остаться там. Мы, безусловно, должны как Украина, как государство, власть, жестко защищать интересы, гражданские права, имущественные права крымчан. А в этом смысле почти ничего не делается, даже когда происходят аресты татарских активистов.
Надо работать в судах, надо открывать серьезный юридический фронт против агрессора. А ничего не делается.
Но у нас появился прокурор Крыма. Говорят, там несколько десятков людей работает…
Это просто нашли пристанище кому-то. Друзьям, знакомым. Я пока не могу сказать, что эта структура эффективна.
Рефат Чубаров, лидер Меджлиса, был в этой студии в прошлой программе и говорил, что он даже не знаком с человеком, которого назначили прокурором АРК.
Поэтому, если бы этот человек занимался тем, чем должен тот, кем он называется, он, наверное, должен был бы пригласить тех политиков, которые на самом деле знают, что произошло в Крыму, что там происходит сейчас – хотя бы просто для консультации. Чтобы просто представиться. Ничего этого не происходит.
Если мы говорим о государственной политике…Например, премьер Яценюк заявил, что мы получим от России репарации. Конечно, эта задача стоит. Я абсолютно уверен, что мы восстановим территориальную целостность, агрессор будет наказан и будет платить. Но кто сегодня документирует потери не только государства и государственных кампаний, а и частного бизнеса, простых граждан? А эти потери есть. Даже у тех, кто там остался. Потеряли рабочие места. Или человек был частным предпринимателем и бизнес просто умер в результате оккупации. Все это должно документироваться. Все это должно подаваться в суды. Но не миллионы людей должны это делать, а государство в их интересах. И оно этого не делает.
“Самооборона” Крыма захватила здание Крымпотребсоюза в Симферополе, 3 сентября 2014 г
Год прошел, но в этом плане ничего по сути не сделано, кроме подачи исков в Международный суд ООН – по Донбассу и в ЕСПЧ – за аннексию Крыма. И названа сумма ущерба в один триллион гривен, которая совершенно неадекватна, хотя бы потому, что она статична.
Эта сумма просто из воздуха. Я могу сказать, что в тот короткий период времени, которое я исполнял обязанности замглавы администрации президента, была выполнена работа под моим началом: инвентаризировано все военное имущество, которое осталось на территории Крыма. Речь идет не о недвижимости, а о вооружении и боеприпасах. Эта часть государственного имущества, которое присвоили оккупанты, посчитана до гвоздя.
Вернемся все же к стратегии деоккупации Крыма. Вы сторонник жесткого сценария или будете ждать годами?
Я сторонник жесткого. Я уверен, что Крым мы вернем достаточно быстро, но это будет не только решение вопросов Крыма. Это будет восстановление территориальной целостности нашей страны. Более того, я считаю, что это должно делаться не в режиме Миниских переговоров. В конечном счете любая война заканчивается миром. А переговоры о восстановлении мира и гарантиях безопасности для государства Украина станут возможны и участие российской стороны в этих переговорах будет реально заинтересованным тогда, когда будут обсуждаться гарантии безопасности для самой России. А для этого этот вопрос должен стать актуальным, для этого они должны начать задыхаться. Россия серьезно обсуждать вопрос мира с Украиной при международных гарантиях сядет только тогда, когда вопрос безопасности самой России будет стоять ребром.
Глядя на курс гривны, можно сказать, что скоро начнет задыхаться Украина…
Чудес не бывает. При такой кадровой политике, которая сейчас в стране, эта экономическая ситуация, была прогнозируема. И то, что это все сейчас нужно менять, причем – жестко и быстро. В воюющей стране экономика не может подниматься. Но вопрос заключается в чем: в результате действий власти мы тормозим падение экономики или мы его ускоряем? К сожалению, в результате действий украинской власти падение экономики сегодня ускоряется .
